И адресом!

- О, Иисусе, - пробормотала я.

Дрожащими руками, я зарыла кассету где-то в глубине сумочки.

Как же отвратительно я себя чувствовала…

А если Мерфи все видел?

Он же был один здесь, в гостиной… Перед тем, как пойти в банк, и потом, когда вернулся оттуда.

Интересно, заглядывал ли он в мою сумочку?

Может быть, он включил телевизор именно для того, чтобы заглушить посторонние звуки, когда копался в ней?

Хотя нет, вроде бы тогда он был занят снятием одежды…

И наверняка, тогда его мысли были вовсе не о сумочке…

Его голубые джинсы лежали на другом конце дивана. А ботинки с носками валялись рядом на полу.

- О, ты уже вышла, - услышала я сзади его голос.

- Тоже, вот, одеваюсь, - сказала я, обернувшись к нему.

- Отлично, - сказал он, посмотрев на мою грудь, но тут же отвел глаза к лицу.

- Просто, я подумала, что, возможно, у меня в сумочке завалялась жевательная резинка… Но ее там, кажется нет…

- Боюсь тебя огорчить, но и у меня нет жевательной резинки, - в одной руке он держал стакан воды, а в другой пилюлю "экседрина". - Но я могу раздобыть ее. Какую ты предпочитаешь? - cпросил он.

- А ты?

- "Эйрхэд".

- Это та, что «сохраняет твое дыхание свежим»? - прощебетала я и обогнула журнальный столик.

- А чем плохо свежее дыхание?