– Всем известно, что это Робин. Пташка Робин.

Пташка Робин. Без яичек.

Поппинсак.

– Меня так называл один бомж, – сказала она. Вода полностью нагрелась и была необыкновенно теплой. Уютной. Над поверхностью джакузи поднимался пар, слегка розовея в свете фонарей. Робин глотнула еще вина.

– Пташка Робин, – сказала она. – «Робин, птичка-невеличка, и ни одного яичка».

– Вот скотина, – пробормотал Нейт.

– Весельчак. С первого взгляда он мне здорово понравился. Поппинсак его звали. Красиво говорил! Чем-то он похож на странствующего лекаря из старых ковбойских фильмов. Такой, знаешь, ездит в фургончике, торгует эликсиром от всех хворей. И одет соответственно. Видел бы ты его куртку из оленьей кожи и усаженный перьями котелок! – Нейт резко отдернул ногу. – Колоритный персонаж. Он пришелся мне по душе, а потом выяснилось, что он меня обчистил.

– Обчистил тебя?

– Да. Пока я спала на пляже. Еще до того, как мы с ним познакомились и он угостил меня чаем. Представляешь, он был со мной такой душка, а перед тем выкинул эдакую пакость.

Нейт медленно покачал головой.

Эта история о краже сидела у Робин глубоко внутри и казалась слишком личной, чтобы посвящать в нее Нейта, но начав рассказ, она испытала огромное облегчение. Нужно рассказать ему все.

– Он вытащил у меня деньги. Деньги, которые я хранила в нижнем белье. – При этих словах она ожидала от Нейта бурной реакции. Таковой не последовало. – Я спала, а он залез мне в трусы и… Бог знает, что там еще делали его… шаловливые ручонки. А наутро он как ни в чем не бывало познакомился со мной и называл птичкой-невеличкой.

Нейт пробормотал что-то, но его слова заглушило бульканье воды.

– Что?

– Ничего.

– Убила бы скотину.

– Я уже.

– Что? – спросила Робин.

– Я убил его.

Пораженная, она уставилась на Нейта. Поставив бокал, она подошла к нему и опустилась на колени, положив руки ему на бедра.