В кухне на стуле лежала стопка пыльных учебников.

10

10

Как только жемчужно-белый «кадиллак», сияя навощенными дверьми и задними килями, въехал на подъездную дорогу отеля «Татвайлер» в центре Бирмингема, по мраморным ступеням сразу же сбежал пожилой швейцар-негр в темнокрасной униформе и фуражке. Проработав уже двадцать лет в «Татвайлере» — лучшем отеле Алабамы, — он привык к знаменитостям и с первого взгляда на «кадди» понял, что за тонированными стеклами автомобиля сидит так называемый американский сахар. Он заметил блестящий хромированный орнамент на капоте — две сплетенные для молитвы руки — и, сойдя на тротуар, потянулся к двери, желая помочь пассажиру выйти.

Однако не успел он коснуться ручки, как дверь словно по волшебству распахнулась, и из машины высунулся великан в ярко-желтом костюме, ослепительно белой рубашке и белом шелковом галстуке. Он не спеша выпрямил все свои шесть с лишним футов, и его грудь стала напоминать желтую стену.

— Великолепное утро, не правда ли? — пророкотал великан. На его высокий лоб падали пряди светлых волнистых волос, а подбородок имел квадратные очертания, что придавало мужчине сходство с Щелкунчиком, готовым крушить орехи великолепными белыми зубами.

— Да, сэр, конечно, — согласно кивнул швейцар, заметив, что пешеходы на Двадцатой улице стали оглядываться, загипнотизированные силой, исходившей от голоса незнакомца.

Заметив, что он стал центром внимания, мужчина засветился, как солнце в июньский день, и сказал, обращаясь к водителю «кадиллака», молодому парню в льняном костюме:

— Припаркуйтесь прямо за углом.

Длинный блестящий автомобиль, как ленивый лев, съехал с тротуара.

— Да, сэр, хороший день, — повторил швейцар, не в силах оторвать глаза от ослепительного желтого костюма.

Мужчина ухмыльнулся и полез во внутренний карман плаща, переброшенного через руку. Швейцар ухмыльнулся в ответ — «американский сахар!» — и подался вперед, готовясь произнести «благодарю вас, сэр». В его руке хрустнула бумага, и великан, преодолев в два шага мраморную лестницу, как золотой локомотив, скрылся в дверях. Швейцар, будто отброшенный этим локомотивом, отступил назад, а затем принялся разглядывать то, что сжимал в руке. Это был небольшой буклетик, озаглавленный «Грех разрушил Римскую империю». Поперек титульного листа красными чернилами стояла подпись: «Дж. Дж. Фальконер».

В полумраке пышного кожано-деревянного интерьера «Татвайлера» Джимми Джеда Фальконера встретил молодой адвокат Генри Брэгг. Они пожали друг другу руки и встали посреди обширного вестибюля, разговаривая о состоянии погоды, фермерстве и прочих пустяках.