— С этой фоткой можно пойти в полицию, — добавил Коля. — Это офигенный повод прижать Корнеева. Итак, твоя собака — раз. Жестокое обращение с животными — два.

— Манекен — три, — прибавил Алексей.

— Если его матери нет, то, получается, что он всех уделал? — подхватил Боря. — Небось еще и пенсию за бабку получает!

— Точно, — кивнул Николай. — Может, старик «замочил» свою мать? И для отвода глаз придумал куклу?!

— Куда он тогда дел труп? — кисло поинтересовался Алекс. Ему не терпелось убраться из этого мрачного дома, и он все чаще поглядывал в сторону двери.

— «Куда-куда», — отозвался Борис. — В клетку сунул к своим собакам и все, привет Одуванчику! Надо же кормить чем-то своих «шариков».

Несколько секунд ребята молча переваривали свалившуюся на них информацию. Борис достал фотоаппарат и сделал несколько снимков стола и манекена. Отдельно сфотографировал альбом с собаками.

— Ладно, что делать будем? — первым подал голос Алекс. — Может, пора обратно?

Боря с Николаем обменялись взглядами.

— Я предлагаю уйти, — сказал Коля. — Расскажем нашим «родокам». Мой отец сообщит соседу, дяде Толе, он тут раньше участковым работал. А там уже пусть сами решают. Думаю, после этого Корнеева снова допросят. Правда, и мы по шее получим, за незаконное проникновение…

— Я не согласен. В смысле мы не все проверили, — сказал Борис и многозначительно посмотрел наверх.

— Хочешь залезть на чердак?

— Вы обратили внимание, что отсюда наверх нет лестницы? Туда можно попасть только снаружи.

— Я видел в траве лестницу, — вспомнил Коля. — Правда, она вся гнилая.

— Тогда чего стоим? — удивился Борис. — Вперед, рахиты, на Стамбул!

— Может, я к Светке пойду? — робко спросил Алексей. — Пускай она с Ленкой возится, а я подежурю.

— Алекс, ты че?! — рассердился Борис. — Знал бы, что ты такая сопливая нюня, ни за что бы с тобой сюда не пошел! Рэмбо, твою мать!

— Я могу постоять у входа…

— Нет! — отрезал Боря, пресекая дальнейший спор. — Мы полезем наверх, а ты жди внизу.

— Ладно, — промямлил Алексей, нервно переминаясь с ноги на ногу.