В самом начале боя, всего за несколько минут, некромант, упырица и черт уничтожили, по приблизительным подсчетам Киреева, около трехсот пятидесяти мертвецов.

А сами при этом не получили ни царапины.

Мертвецы, к тому же, пока уделяли им не слишком много внимания. Да, воскрешенная орда хотела жрать, но ведь ее толкал вперед разум некроманта. Поэтому трупы, хоть и скалили зубы, вопя свое излюбленное «Плоть!», почти не нападали даже на Киреева.

«Отлично! – подумал Егор, срубая мечом очередной десяток скелетов. – Они еще не успели поесть и набраться сил. Не успели расползтись по переулкам и дворам. А Грушницкий вынужден тратить немалую часть своих сил и внимания на то, чтоб удерживать войско в повиновении. Если дело и дальше идти будет так, мы, пожалуй, доживем до утра…».

В миг, когда на передовой завязалась драка, Ян Грушницкий остолбенел.

Кто? Как? Зачем?

Первая мысль была о Светлых магах. Да, Сущности из Ковена Малаха могли каким-то образом прознать о его планах и начать в Змиевской балке контроперацию.

Но уже через несколько минут некромант понял – в таком случае дело не ограничилось бы формированием над ложбиной маскировочного полога. Сразу ударила бы тяжелая магическая артиллерия: потоки пламени, ледяные глыбы с небес, призванные боевые големы… И метили бы Светлые не в толпу скелетов и зомби, а в их «военачальника», одновременно с жизнью которого оборвалось бы и существование «солдат».

Свои же? Тем более, с чего вдруг? Он же старается ради общего блага, делает первый шаг в грядущем победном шествии Тьмы по всей Земле!

Да и опять же – надумай кто-то из Темных встать на его пути, они не стали бы нападать на мертвых. А сразу возникли рядом с самим Грушницким, чтоб попытаться образумить его, или же нейтрализовать, дабы позднее предать суду…

Но ведь даже среди Темных о затее Яна не знал никто, кроме…

Егора Киреева.

«Не может быть! – полыхнуло в мозгу. – Не мог он освободиться! Проклятие Истинного Горя, чары на дверях и окнах дома, уроборосы… Этого должно было хватить, чтоб исключить его активные действия и всякую помощь со стороны. Но, если не он, то кто? Я должен проверить…».

Грушницкий имел такую возможность, даже стоя за спинами тысяч мертвецов. Ведь каждый из них был сейчас в некотором роде его продолжением: пальцем, ухом, или же глазом. Взглянув на мир эктоплазменными глазами покойников, что шли в самых первых рядах, Грушницкий остолбенел во второй раз.

Ибо, во-первых, выяснилось, что на его слуг действительно напал не кто иной, как Егор Киреев.

А во-вторых – на стороне однокашника сражались такие существа, которых Ян даже представить себе не мог защищающими людские интересы. И если упырицу, принадлежащую к миру мертвых, Киреев еще мог подчинить себе при помощи некромагии, то… как насчет рогатого, дамы и господа?