Онемевшие губы шевелились, словно сами по себе беззвучно говорили какие-то слова. В спокойных синих глазах брата Нелли словно в книге прочла, что проделан весь кунштюк был куда быстрее, чем пересказан. Что говорить, солдат заслуживал смерти. Нелли была уверена, что эдакой животный добряк равно способен как побалагурить с дитятею, так и отволочь его на гильотину. Но Роман, ее маленькой Роман, убийца! Всего два года, как он ответствен перед Богом за свои земные дела, и уже должен отвечать за смертный грех! Положительно, из него святой не вырастет!

Елена засмеялась, сперва сухим гистерическим смехом, затем, когда хлынули слезы, со странным облегчением. Стиснув брата в объятиях, она плакала и смеялась, а его кудри, играющие солнечными зайчиками невзирая на сумрак облачного дня, щекотали ее лицо и мокли от слез.

— Да полно, Лена, — недовольно вырываясь, проговорил мальчик. — Разве я дурак какой? Я же месяц выжидал, покуда выдастся подходящий случай. Не плачь, все же хорошо!

— Лучше не бывает, — ответила Нелли, еще раз прижавши брата к сердцу, мчащемуся галопом в какие-то черные, черные бездны.

ГЛАВА XXXIX

ГЛАВА XXXIX

— Не в обиду тебе будь сказано, дружок, а возможности свои ты рассчитал неверно, — говорил день спустя Роману господин де Роскоф на следующем биваке. — Меж Бретанью и Бельгией еще Нормандия, а оная первое вся занята врагом, а второе — лесной обширный край. В нормандских лесах ребенку твоих лет сгинуть — плевое дело. К тому ж осень началась, холода. С каждым днем теперь хуже путешественнику. Нет, до благополучных пределов ты б не добрался. Воистину чудо, что пересеклись пути твои и сестры.

— Ну, дедушка Антуан, я не хотел зряшно доверяться незнакомым людям! — обиженно заспорил мальчик. — Который уж раз объясняю! Ну как открылся б я какому крестьянину, а он бы меня и воротил к синим? Из образованных тож многие глядят не тем, чем взаправду. На человеке не написано, что он не предатель!

— Тут ты прав, не поспорю, — господину де Роскофу, казалось, доставляет изрядное удовольствие общенье с маленьким свойственником. — Только бежать тебе не надлежало вовсе. Надобно было набраться терпенья и ждать, когда взрослые тебя вызволят. Помни, врагу не свойственно милосердие. Коли тебя не убили, а украли, значит ты надобен живым. Не трудно вить было догадаться? Бывают случаи, когда выдержка и разум маленького мальчика заключаются как раз в том, чтоб понять, что без взрослых он не справится.

Да, поступи Роман так, как теперь учит ее свекор, он был бы с нею двумя месяцами раньше. Никогда тебе того не скажу, а ты, братец, дедушку-то своего спас!