Ещё не начинался рассвет, и чёрная мгла стеной стояла над замком Дарквилл, когда Кэрри, которая не спала в эту ночь, услышала в коридоре чьи-то шаги. Кто-то подошёл к её дверям, и металлический звук открываемого замка нарушил ночную тишину. Она не знала, кто это был, но страх, смешанный с тайной надеждой, заставил её сердце забиться так, что, казалось, еще секунда, – и оно выскочит из груди. Дверь не поддавалась, и тот, кто открыл её, долго возился, стуча по железному замку. Кэрри слышала скрежет и чьи-то приглушенные голоса.

…Дверь распахнулась, и стражники, озарённые светом горящего факела, чёрными тенями замерли на пороге. Глядя сквозь опущенные ресницы, Кэрри видела, как от маленькой группы из трёх человек отделилась четвёртая тень. Священник, одетый в чёрное, вошёл в камеру, чтобы выслушать её исповедь перед казнью.

Сырой, холодный воздух, смешанный с запахом трав и влажной земли, врывался в открытую дверь. В такую ночь было приятно идти по лесной дороге, вдыхая запах ночных цветов. До самой последней минуты Кэрри даже не сознавала, как сильно она надеялась. Но огненный камень, брошенный сквозь решётку неизвестной рукой, не принёс ей освобождения. На рассвете ей предстояло умереть.

Продолжая смотреть в пустоту, Кэрри села в своей постели. Как во сне, она слышала скрежет запираемого замка, удаляющиеся шаги стражников, затихшие вдалеке.

– Покайся в своих грехах, – скрипучим, старческим голосом проговорил священник, – и ты получишь прощение на небесах.

Капюшон из грубой чёрной материи, почти полностью скрывавший лицо старика, делал его похожим на привидение, – из тех, что, по преданию, бродили по ночам в коридорах замка Дарквилл. «О чём говорить?..» – думала Кэрри, окинув священника быстрым взглядом своих тёмных, горящих глаз. Мысли путались. Ей было страшно. Её рука, сжимавшая огненный камень, дрожала; серые стены мрачного подземелья качались у неё перед глазами.

– Покайся в своих грехах, – тем же голосом повторил священник, – ты идёшь по тёмной дороге, – дороге, ведущей в ад.

– Мне не в чем каяться, – сказала Кэрри, безучастно глядя на него.

Она узнала священника. Это был отец Гордон, отправлявший службы в церкви святого Антония. Он был стар, и длинные седые волосы виднелись из-под его капюшона. Для него эта исповедь была всего лишь досадной необходимостью, и он злился, что придётся провести здесь остаток ночи.

За дверью снова послышались тяжёлые, размеренные шаги: стражник, стороживший узницу, ходил взад и вперёд по коридору, чтобы скоротать ночь. Преступница подняла голову, откинув длинные волосы со лба, и Гордон поразился, увидев, каким страшным жёлтым огнём горели её глаза.