— Ни в какой магазин мы не собираемся.

— И так ясно. По-моему, ты не в своем уме.

— Из-за Джейка погибли люди! Разве мы сможем жить, если следующей жертвой станет Молли?

Однако убедить Ксавье мне не удалось.

— Бет, ты что, веришь, что я отвезу тебя прямо в лапы маньяка?

— Теперь речь не обо мне. И меня не беспокоит, что будет со мной.

— Ты не понимаешь, что тебе угрожает?

— Хватит, Ксавье! Зачем, по-твоему, меня послали на Землю? Не только работать в бесплатной столовой! Я не буду прятаться в своей комнате и трястись от страха.

— А Габриель прав — иногда разумнее бояться.

— А иногда — идти под пули.

Ксавье разозлился:

— Бет, я один поеду на кладбище и привезу Молли.

— Превосходно! — с иронией заметила я. — Если на свете есть человек, которого Джейк ненавидит сильнее меня, то это ты. В любом случае я Молли не брошу.

Ксавье резко свернул на перекрестке.

— Куда ты, туда и я, — проворчал он.

Кладбище находилось на окраине Венус-Коува. Параллельно тянулись заброшенные железнодорожные пути, на которых стояли пустые вагоны. Рядом были покинутые жилые дома, с густо заросшими сорняками балконами и заколоченными окнами.

Кладбище возникло в то время, когда в городке появились первые поселенцы, но, конечно, расширилось. На новом участке возвышались мраморные монументы и склепы, за которыми заботливо ухаживали. Я увидела фотографии усопших в окружении мерцающих свечей в стеклянных сосудах. Имелись здесь и маленькие алтари, и кресты, и статуи Христа и Девы Марии с молитвенно сложенными руками.

Ксавье припарковался у обочины, чтобы не привлекать внимания. Мы беспрепятственно вошли внутрь через открытые ворота. Сначала все показалось мне мирным. Пожилая женщина в черном меняла засохшие цветы на свежие хризантемы. Поглощенная своим занятием, она вряд ли заметила нас. Над нашими головами кружили вороны. Пчелы роились пониже, летая над кустами сирени. Я ощутила несколько потерянных душ, которые не могли покинуть место своего захоронения. Мне хотелось помочь им, но Молли была важнее всего.

— За мной, Бет, — шепнул Ксавье и направился в сторону старой части кладбища.

Спустя пару минуту мы очутились среди могил со ржавыми оградами. Плющ задушил прочую зелень и разрастался беспрепятственно, просовывая сквозь прутья решеток свои усики. Кое-где остались лишь таблички с именем покойного! На одном участке в землю были воткнуты маленькие вертушки и лежали поблекшие мягкие игрушки: наверное, тут хоронили младенцев. На ближайшей табличке я прочла: ЛЮСИ РОУЗ, 1949–1949, СКОНЧАЛАСЬ В ВОЗРАСТЕ 5 ДНЕЙ. Подумать только! Юная душа украшала мир своим присутствием лишь пять дней. Мое сердце наполнилось невыразимой печалью.