Странно — при нагревании он сильнее заводился и к этому времени должен был гудеть, как сраный Боинг 747. Но было тихо. Он взглянул на системник и уронил стул, который начал было поднимать. Тот упал обратно с чвякающим звуком, с каким и должен был упасть в лужу крови. Незамеченная Андреем в полутьме, она занимала почти треть комнаты. Кровь хлестала из системника — и не смотрите на меня так, доктор, я знаю, о чем говорю. Андрей схватился за край стола, приблизив свое лицо к лицу доктора. Заглянул ему в глаза:

— Вы верите мне?

Вместо ответа тот молча кивнул. Его лицо ничего не выражало, только глаза были добрыми и понимающими. И зрачки… по какой-то причине они пугали Андрея. С недавнего времени он стал уделять большее внимание глазам. Он понял, что зрачки человека не плоские, они глубокие и идут гораздо глубже внутрь, чем принято считать. Они…

Стул лежал в луже крови. Андрей стоял над ним и смотрел в монитор. Камера по-прежнему была направлена в него, образуя длинный темный лаз.

Что-то двигалось там, в конце коридора.

Нет, не просто двигалось, оно стремительно приближалось, слегка подпрыгивая, словно каждый новый проход являлся чем-то вроде порога, о который можно было зацепиться и разбить… что? Голову? Андрей не знал, была ли у этого голова.

Он попятился назад и только теперь заметил еще одну деталь, упущенную им вначале. «Откровенно говоря, хреново, доктор Ватсон», — отстраненно подумал он. Весь компьютерный столик был усеян темно-бордовыми каплями. Они казались почти черными в полутьме, но Андрей был готов побиться об заклад, что они именно темно-бордовые.

Его любимый персонаж «CSI», криминалист Гриссом, наверняка назвал бы эти капли «гравитационными брызгами». После чего бы непременно взялся рукой за подбородок. Ни первого, ни второго Андрей делать не собирался, его внимание привлекла еще одна страшная деталь. У самой веб-камеры лежали две чешуйки. В том, что это ногти, можно было не сомневаться.

Доктор продолжал кивать, он читал дело. Два ногтя и прядь волос — все, что удалось обнаружить.

— Словно ее кинули в мясорубку, — продолжал Андрей. По его щекам теперь катились крупные слезы. Доктор счел нужным сделать санитарам знак, чтобы они были начеку, — Ее ногти!!! Вы понимаете, о чем я толкую?!

Фигура приближалась. Рывками, подрагивая, словно не вполне материальная. Теперь можно было рассмотреть детали, которые Андрей предпочел бы не рассматривать. Удлиненные, но, несомненно, человеческие конечности, узкий безгубый рот. И глазницы, пустые глазницы, при виде которых отчаянно хотелось начать биться головой об стену, пока твое «я» не расплескалось бы по этим чудесным обоям в розовых тонах. В момент, когда между ним и тварью остался последний барьер — стекло монитора, Андрей вышел из оцепенения. Он схватил веб-камеру и что есть мочи рванул ее на себя. Она подалась как-то слишком легко. Невероятно легко, словно не имела ничего общего с парой ногтей и лужей темной густой крови, дико смотрящейся в этой аккуратной уютной комнатке.