Серебряный скальпель.

В тронном зале все смолкли. Пировавшие в сумраке вампиры, шумно сосавшие кровь юношей и девушек. Карпатцы, ворчавшие друг с другом на своем примитивном наречии. Воцарилась полная тишина.

Дракула сперва наморщил лоб в ярости, но вдруг презрение и веселье превратили его лицо в широкоротую маску.

Борегар держал серебряный скальпель доктора Сьюарда. Он забрал его той ночью у Женевьевы. В качестве улики, как она думала.

— Ты хочешь сразиться со мной этой крошечной иглой, англичанин?

— Это подарок, — ответил Чарльз. — Но не для вас…

Женевьева в нерешительности отошла. Карпатцы оторвались от своих развлечений и встали полукругом с одной стороны. Между троном и Борегаром никого не было, но если бы он сделал хотя бы движение в сторону Дракулы, между ними образовалась бы стена прочной кости и вампирской плоти.

— …а для моей королевы, — закончил Чарльз — и бросил нож.

Женевьева увидела, как серебро отразилось в глазах Влада Цепеша, подобно страху, охватывающему ребенка во тьме. Виктория выхватила скальпель из воздуха…

Все делалось ради вот этого момента, ради того, чтобы Чарльз попал пред высочайшие очи, отдав единственный долг. Женевьева, все еще ощущая во рту вкус Борегара, поняла.

Королева скользнула лезвием под грудь, прорезала сорочку до ребер, пронзила себе сердце. Для нее все кончилось быстро. Со стоном радости она упала с помоста — кровь хлынула из смертельной раны — и скатилась по ступеням, цепь загромыхала, разматываясь.

Влад Цепеш — более не принц-консорт — вскочил на ноги, плащ колыхался вокруг него, подобно грозовому облаку. Клыки выскочили из его рта, руки превратились в пучки копий. Женевьева поняла, что Борегар покойник. По могуществу монстра был нанесен такой удар, от которого он не сможет оправиться никогда. Империя, узурпированная Дракулой, теперь поднимется против него. Он стал слишком самонадеянным.

Карпатцы бросились на Борегара, их мелькающие когти и пасти окрасились алым.

Женевьева подумала, что ей тоже предстоит умереть. Чарльз пытался спасти ее от беды и не стал посвящать в свои планы. Но она упрямо настаивала на том, чтобы увидеть Дракулу в его собственном логове.

Влад Цепеш бросился на нее прямо с трона, пар струился из его рта и ноздрей.

Но Дьёдонне была старше Дракулы. И не столь ослеплена невежеством эгоистичных фантазий ныне лишившегося власти консорта. Веками принц считал себя высшим существом, отдельным от всего человечества; Женевьева понимала, что она сама — лишь клещ на шкуре «теплых».

Она пригнулась, избегая его рук, и скользнула в сторону, заставив Дракулу потерять равновесие и рухнуть подрубленным деревом на пол, кроша головой мрамор. В свои годы он стал медлительным и чрезмерно обрюзг, распухнув. Слишком много потворства собственным прихотям. Слишком малоподвижный образ жизни. Вены на его шее лопнули, брызнув струей крови, и вновь сплелись вместе.