За окнами сгущался вечер. Вольфганг и Якоб выпили уже много, поэтому секретов друг от друга у них совсем не осталось.

— Наверное, много грешил, если в Бамберг едешь? — спросил демонолог, и лицо паломника тут же осунулось и стало серым. Глаза опустились в кружку и он тихо проговорил:

— Как-то раз собаку соседскую убил. Дочку мою покусала, я и убил. Палкой. А сосед свою собаку сильно любил. Вроде как убить-то её и не грех, а всё равно совестно. Было дело, в голодную годину воровал. Ну и разные мелкие грешки: зависть, гордыня, ненависть…

— Ну, это же мелочи, — успокоил его Вольфганг. А сам подумал: «Рассказать ему или нет?»

— Я же женщину на смерть забил, — шёпотом поведал паломник, и чуть не макая подбородок в кружку. — Конечно, никому этого не сказал. Говорили, что она ведьма. А я как-то вышел из дому, смотрю, она под окнами ходит. Ну я, знамо дело, решил, что колдует. Ночью дело было. Подхватил я палку какую-то и начал её бить. Испугался я тогда сильно. Жена ведь у меня, и дети там, а эта под окнами ходит. Тело потом зарыл. Вроде и благо сделал, да только ведь никто так и не доказал, что она ведьма. А я вроде как роль судьи на себя взял… Боюсь, поймают меня, а дети без отца останутся…

Он протёр глаза, словно они устали от чтения.

— Да ничего. — Вольфганг похлопал его по плечу, а потом добавил очень тихо: — Знаешь, я ведь сам на инквизицию работаю.

Якоб испуганно поднял глаза. Его осунувшееся и скорбное лицо застыло в напряжении. Вольфганг приложил палец к губам.

— Да, да, — сказал он. — Я здесь по заданию Святой Матери Церкви. Слежу за колдовским ковеном. Если хочешь, я пошлю с тобой весточку своему другу, бамбергскому викарию, и он простит тебе все грехи.

Паломник не мог оторвать от него глаз. Хозяин и несколько таинственных личностей в зале — тоже. Однако Вольфганг этого как будто не замечал. Да и не могли они его слышать.

— Я слышал, что где-то здесь можно купить колдовские зелья, но сам я такими дьявольскими вещами не занимаюсь, — судорожно пробормотал Якоб. — Я всегда был и остаюсь честным католиком, и ни с каким ковеном я не связан…

— Я знаю, — кивнул Вольфганг. — Не бойся, инквизиция тебя не обидит. Я вижу, что ты предан нашей святой вере. Вот, что я тебе хочу сказать: «Славную Зайдлу» — не место для честных католиков, понимаешь? Хозяин продал свою душу дьяволу. Ты заметил, что он наблюдает за нами вот уже не первый час? Нам нужно уходить немедленно. Я провожу тебя до ворот, чтобы с тобой ничего не случилось.

Они поднялись, оставив на столе давно остывшие остатки своей трапезы, и спокойно направились к выходу. Несколько пар глаз незаметно проводили их.