Трое архангелов были пьяны вдребадан, они сидели за столом и медитировали, прикрыв глаза. Судя по остаткам еды и разбросанным бутылкам, времени они даром не теряли, пока я мотылялся по улицам города. Бочком проскользнув краем гостиной к кабинету, уже закрывая дверь, я услышал заплетающийся голос Варфаламея: «Коллеги, для начала нам следует определиться со ступенями в градации креационизма, отринув ошибочные и малозначимые. Только так и никак иначе.»

Да уж, градация креационизма, подумал я, засыпая, это вам не хухры-мухры.

Глава 16. Четыре дня до смерти

Глава 16. Четыре дня до смерти

Оба будильника, в часах и на телефоне, поставленные на шесть утра, зазвонили практически одновременно, заиграв разные мелодии. Вслушиваясь в утреннюю какофонию звуков, я еще повалялся с минуту и решил вставать. Впервые за долгое время жизненного простоя у меня появилась цель, и организм встряхнулся, ожил, включив мышечную память. Доведенные годами до полного автоматизма, мои движения отличались точностью и быстротой, руки и ноги заработали сами по себе, им не нужны были дополнительные импульсы, идущие из черепной коробки. Благодаря этому, голова оставалась чиста и свободна, я испытывал почти блаженство, позабытые ощущения утреннего бурлящего водоворота вернулись неожиданно, целиком, будто не исчезали никогда. Мне захотелось петь, я не стал себя сдерживать и заорал во все горло: «Пусть бегут неуклюже, пешеходы по лужам!». Дальше слов не помнил, поэтому стал насвистывать мелодию и у меня получалось довольно-таки неплохо. Умылся, причесался, приготовил яичницу, поел на скорую руку, поглядывая на часы, быстренько оделся и выскочил на улицу, ослепив своим лучезарным видом охранника на выходе.

Подкатив к дому Бессонова через полчаса, плюхнулся на скамейку возле столика для домино, чудом сохранившегося с прежних времен, когда во дворах еще сидели мужики и стучали костяшками, дуплились со всего маху, отбивая ладони о стол, обитый сверху куском линолеума. Куда кануло то беззаботное время? Настали иные времена, и другие игры на дворе.

Бессонов выплыл из подъезда через полтора часа ожидания, пролетевших незаметно. Я тотчас же встал и направился в его сторону наискосок опережающим курсом, наши траектории должны были сойтись на углу дома, но следователь заметил меня раньше, еще на подходе. От неожиданности он испугался и обрадовался одновременно — такое лицо бывает у человека, который давно жаждет встречи, но именно сегодня, в данный момент к такому повороту событий явно не готов.

Мы застыли в двух шагах друг от друга, напоминая двух котов, что выгнули спины, случайно столкнувшись нос к носу, размышляя, как себя вести — броситься в драку, игнорировать неприятеля или дать деру. Молчание Бессонова можно было понять, я же безмолвствовал потому, что не имел четкого, осознанного плана действий, понадеявшись, что озарение придет само собой, а оно взяло и не пришло. Первым очухался следователь — он сделал шаг вперед и протянул руку.