— Тогда… — она прервалась, — почему я не могу вдохнуть. Нет воздуха.

— Это от простуды, — Феликс подошёл к её койке. — Хочешь, выйдем на улицу?

Китти качнула головой:

— Я не смогу сейчас подняться.

— Я тебя вынесу.

— Ты меня уронишь.

— Я тебя вынесу, — упрямо повторил Феликс.

Она чуть заметно усмехнулась:

— Не придуривайся, доходяга…

Глаза её закатились.

— Не вздумай! — Феликс рывком поднял её, поддерживая под плечи, но Китти уже не дышала.

Он обхватил её, потащил к окну — там ведь воздух, много свежего воздуха, хоть что-то должно сейчас помочь! Шаг… другой… она же совсем не тяжёлая, почему так трудно дотянуть её даже туда, на такое небольшое расстояние…

Добравшись с ней до окна, Феликс, как мог, приподнял её, облокотил о подоконник. В лица им теперь бил летучий холод, но Китти, казалось, не собиралась больше вдыхать его.

Придерживая её, Феликс замер рядом.

Ну, дыши, ну, пожалуйста. Что мне сделать, чтоб ты дышала?

Она недовольно посмотрела на зверя, снова — на стражей поляны, что обвили кольцами тело человечицы, и нехотя сделала знак рукой. Переплетённые корни выпустили добычу, опали и медленно, шипя, начали уползать обратно под землю. На минуту в почве, где они прошли, оставались глубокие борозды, но и те скоро исчезали — будто не было.

Она подошла чуть ближе, чтобы посмотреть на человечицу. Та была без сознания, но жива. Скоро придёт в себя.

Она развернулась к чёрному зверю — нет, зверёнышу, младшему двойнику.

— Только ради тебя, — сказала она строго.