И тут Китти начала кашлять.

Она заходилась кашлем, как будто её душил кто-то. Феликса вмиг подкинуло из кресла.

— Китти! — он бросился к ней через комнату — Китти!

Он припал к ней, схватил за руки, понимая на краю сознания, что это бесполезно и не поможет. Что с ней делать — она же задыхается? Что вообще можно сделать, если человек задыхается, а рядом никого и ничего? Так бывало прежде, при Нонине, когда он мог почти не думать о Китти неделями и только иногда, глубокой ночью нападала вдруг единственная мысль: что если её вычислили сразу после Прямой линии, что если её уже нет или она сейчас в подвалах резиденции? И в этом не было ничего самоотверженно-гордого, только слепая чёрная паника, как будто кто-то крушит мир молотком.

— Китти… — повторил он.

— Открой окно, пожалуйста, — наконец смогла произнести она в перерыве между кашлем.

— Там мороз. Тебе нельзя.

— Откуда столько дыма…

— Дыма? — она перестала реагировать. — Так, подожди.

Феликс метнулся к окну, дёрнул несколько раз форточку; когда она не поддалась, выломал вместе с обледеневшей створкой, впустив в комнату режущий свежий воздух и россыпь снежинок. Отдёрнул вторую створку.

— Так лучше? — он повернулся к Китти. Та вдохнула, закрыла глаза:

— Спасибо, Феликс.

80

80

Он не стал отходить и прилёг рядом с ней. Время текло странно теперь, в забытьи отсчитывало часы и секунды, что расплавились в одну вязкую бредовую жижу и смешались друг с другом. Он делил теперь это время с Китти, как будто думал тем поделить и обезопасить другое, то проваливаясь в неглубокий сон, то просыпаясь и тревожно прислушиваясь — ему вдруг казалось, что она перестала дышать. Дышала, но слабо.

Ночь пройдёт, и они приедут. Они обязательно приедут. Такое не обсуждается, и в укрытии из сна и сумеречного жара можно ждать сколь угодно долго, целую вечность…

Ночь заглядывала в широкое окно, и вдалеке, в тёмной сини мерцали чужие огни, и где-то шумели машины большого города. В кухне был зажжён неяркий свет, от него становилось тесно и тепло.

Лето ещё не закончилось, и мама Китти уехала в отпуск на море — впервые за долгое время. Они были одни здесь.

— Извини, меня, кажется, понесло куда-то, — пробормотал Феликс. Он сидел боком за столом, крепко сжимая пальцы, чтоб они не дрожали. — Ещё не ложился почти все эти дни… Пока похороны, всё такое… Наверно, тоже влияет.