— Что ты сжигаешь!? — Феликс быстро шагнул к ней и остановился.

Китти подняла голову, дёрнула уголками губ. Какое-то тёмное удовлетворение залегло в её глазах — будто она поняла, о чём он подумал, но специально медлила с ответом.

— Распечатки в соседней комнате. В папке с документами, — сказала она наконец. — Уж наверно, я бы обсудила с тобой, если бы решила их сжечь.

— Вот это оставь, пожалуйста, — отрезал Феликс, отойдя в сторону. — Мы не для того столько скрывались, чтоб под конец пути всё просто сжечь.

— Ты так уверен, что под конец?

— Мы нашли, где Ринордийск.

Он рассказал. Китти слушала внимательно, не перебивая.

— Никто его не видел, — задумчиво заключила она в итоге.

— Но я чувствую, что он там.

— Вопрос жизни и смерти, Феликс, — Китти смотрела на него в упор тёмными, почти почерневшими глазами. — И не только твоих. Можешь ты доверять этому своему чувству настолько?

— Да!

Она смотрела ещё несколько секунд, затем кивнула:

— Хорошо. Я нашла целых две канистры с бензином. Не слишком много, но на какое-то время хватит.

— А еда?

— Еды нет, — ответил она невозмутимо. Взглянула на окно, где начинал сереть коротенький день.

— Мы выдвинемся отсюда, когда стемнеет. Моя машина поедет первой. Я буду вести, а ты — говорить, куда. Пойдёт?

86

86

— Так значит, выходит — если, конечно, мы верим Шелетову — что мы можем встречать их здесь уже этим вечером, — он предупреждающе перехватил взгляд Дукатова. — Разумеется-разумеется, не прямо здесь. Я говорил, скорее, про какой-нибудь неброский уголок, где мы наконец сможем нормально поговорить.

— Что, они правда под Ринордийском? — Дукатов недоверчиво сощурился. — Не понимаю такого изврата логики.