Как-нибудь потом. Если доведётся.

Феликс вернулся в депо, взглянул на бумаги с распечатками, оставленные на тумбе. Вчера это ещё было ужасным компроматом, теперь же… да какая теперь разница, по большей части.

Всё равно. Он подобрал бумаги, тщательно сложил и спрятал у себя. Это уже дело принципа, даже не какого-то «изменит — не изменит».

Он пересёк депо насквозь, снова вышел, через противоположную дверь. Отсюда видны были поля и небо над ними, всё вдали уже начинало сливаться в снежной мгле. Где-то там, за горизонтом, сверкала огнями столица.

Никогда ещё он не чувствовал себя таким окончательно и подтверждённо одиноким.

Может, решиться, махнуть сейчас? Всё равно больше никто не захотел, они, наверно, даже не заметят.

Взгляд упал на красный снегоход — он так и стоял здесь, на углу. Недаром Феликс сходу почувствовал в нём что-то родственное. Он присел рядом, погладил красную раму.

— Ну что, милый друг? Попробуем прорваться? Нет, так нет, невелика потеря. А если всё же да, обещаю тебе большую прогулку по Ринордийску. Зашибись будет представление, я тебе гарантирую.

— Плохая идея, — сказала Китти. — У меня есть получше.

Феликс встал, резко обернулся.

— Ты же сказала, что уехала, — злобно выдохнул он. — И что тебе всё равно.

— Я соврала. Уже можно было бы отвыкнуть верить каждому слову.

Китти стояла в тени строения, и её лицо было сложно разглядеть в потёмках. От неё слегка несло спиртом и мятой.

— Ты напилась, — Феликс подступил ближе.

— Выпила немного, там холодно. Я не пьяная.

— Что ты тут делаешь?

Теперь, подойдя вплотную, он заметил, что глаза у Китти блестели лихорадочно, почти безумно.

— Слушай меня, — она заговорила быстро и глухо. — Есть возможность поехать в Ринордийск. Только тогда ехать надо прямо сейчас, позже будет поздно.

Феликс недоверчиво прищурился:

— Интересно… А можно поподробнее про такие внезапные возможности?