За столом сидел человек и внимательно наблюдал за вошедшим. Тот посмотрел по сторонам и тихонько присвистнул от восхищения. Впервые в этом кабинете прозвучала русская речь:

— Про вас можно говорить что угодно, но вкус у вас есть. Или, вашего дизайнера?

— Добрый день, Яков Григорьевич. Сколько лет, сколько зим.

— Ага-ага… Нет, вы только посмотрите, это сколько денег-то стоило!

— Да, немало. Почему же вы не сообщили мне, что прибыли в Америку?

— Чтобы ты сразу сообщил властям? Нет, ты бы не стал этого делать, правда.

Лысый некрасивый человек приблизился и сел напротив.

— Ты бы сообщил местной итальянской мафии и меня бы расстреляли где-то в подворотне, так?

Директор молчал.

— И вообще, убери руку с револьвера, не будь ребенком. Если убьешь меня, то окончательно себе подпишешь смертный приговор.

— Говорят, и твое положение в Москве не слишком прочное. Слишком хорош, говорят и независим товарищ Блюмкин.

— Завистники. Куда от них денешься.

— Ты ради меня приехал на океан?

— В том числе. Но это больше моя личная инициатива.

— Пристрелишь меня?

— Ну что, мы такие ценные кадры бережем. Респектабельный бизнесмен, солидная богатая компания. Ярый антикоммунист, что важно. Беженец, потерявший на родине все. Нет, мы тебя убивать не будем. Продолжишь работу в нашем управлении, но здесь.

— То есть, по сути ничего не изменится?

— По сути нет. Ну, финансовая нагрузка на тебя немного возрастет, но при твоих-то оборотах это почти незаметно. Ты же знаешь, мы делаем ставку на работу с людьми, а не какую-то технику. Техника может сломаться, не правильно работать, а то и быть использована против нас. А люди гораздо эффективнее.

— Что я получу взамен?

— Жизнь. Что тебя не пристрелит однажды какой-то безумный террорист с «Капиталом» в руках и Интернационалом в сердце. Полная свобода. Делай, что хочешь. Мы по мере сил будем тебе помогать. А ты поможешь нам здесь. Ходят же слухи, что Великая война еще не конец истории. А тайный союзник в стане врагов ох как пригодится.