— Я это уже понял, Эльза.

Он поднимает глаза и качает головой. На лице парня проходит тень разочарования и глаза сверкают. Лицо искажается, похоже на глюк, и его всего перетряхивает. Эльза в ужасе отступает назад, подходит ко мне, закрывая нас своим тельцем.

— Что с ним происходит? — Шепчу я не в силах на большее. Эльза качает головой, все так же не смотря на меня. Ее рыжие кудрявые на концах локоны пружинят на спине. Чувствую, как она сжимает мою руку, и я выдыхаю от исходящей от нее волны спокойствия.

— Он сожалеет. Только и всего.

88 глава

88 глава

Рука Эльзы сжимает мои пальцы и тихо шепчет:

— Забирай Питера и уходите отсюда. Я дам вам сигнал. Вы должны уйти отсюда, как только солнце уйдет за горизонт. Мои помощники помогут вам благополучно добраться, они уже ждут вас снаружи. Эльза качает головой, смотря в пол, а потом встречается со мной обреченным взглядом.

— Видимо, я поторопилась с этим всем. Но мы встретимся с тобой вновь, caro. Скоро, — заверяет она. Я в недоумении качаю головой, чувствую, как вскипает кровь.

Я протестую, но Эльза непоколебима. В ушах встает душераздирающий крик и мне приходится оторваться от Эльзы, закрывая уши, и сильно сгорбиться. Она отходит от меня на несколько шагов, и только я успеваю скинуть туман с глаз, Эльза уже в двух шагах от Костлявой Руки, который чудовищно кричит, пятясь от нее назад. Он качает головой и вытягивает один костлявый палец перед ее лицом, но Эльза слабо улыбается, надевает свою кричаще красную мантию и взмахивает рукавом.

— Керри, сейчас!

Я подпрыгиваю на месте и начинаю бегать глазами по всей разрухе как после сильного взрыва, и только глазами замечаю тело Питера, подбегаю к нему и начинаю прощупывать пульс, моля его мысленно проснуться.

— Питер, открой глаза! — в панике кричу, хватаю его за шкирку и трясу. Но Питер не желает меня слушаться и я, пыхтя, семимильными шажками обхватываю его за талию, давая секунду, пока его левая рука не упадет на мое плечо. Я подтягиваю неподъемную "тушу" и тащу к выходу. Точнее к тому, что от него осталось.

Крики, зверские вопли и даже плач перемешиваются в один комок, и мне становится трудно дышать. Кусок двери медленно распахивается, и только мы оказываемся в огромном исписанном зале с двумя величественными тронами, перед глазами стоят Фил, Йорки и Раш.

У всех троих каменные лица, остекленевший взгляд, куда-то смотрящий в пустоту, зрачки-блюдца, будто троица под чьим-то гипнозом, и все, как один, идентичны друг другу: военная форма, высокие замшевые ботинки и черные перчатки. Мое сердце глухо стучит в ушах от опустошения в их глазах и от того, что они вообще здесь. Что происходит?