Чудовище запрокинуло голову и издало крик, который я уже слышала раньше. Крик, который подхватила моя душа. Крик потерянного и проклятого, крик души, которой на этой земле не было места.

Я тоже хотела закричать.

Но я уже решила, что буду сильнее. И для этого мне не нужно было его зловещее перерождение.

– Со мной ты не убежишь, – сказала я. – Я всюду буду тебя задерживать. А если ты убьешь меня сейчас, что остановит чудовище от того, чтобы убить тебя? У него не будет причин этого не делать. Если ты убьешь меня и тебе удастся сбежать, мое тело будет тебе обузой. К тому времени, как ты обустроишь новую лабораторию, оно разложится и станет бесполезно. Ты потеряешь меня, Виктор. Что бы ты сейчас ни сделал, ты меня потеряешь.

Его рука дернулась, и осколок царапнул мне кожу. Теплый ручеек крови запачкал мне воротник и побежал дальше по белоснежному платью.

– Ты моя, – прошипел он мне в ухо. – Я никогда не сдамся. Я найду тебя на краю света. И тогда ты узнаешь, на что я способен, и станешь поклоняться мне, как своему творцу, и мы с тобой будем счастливы.

Он толкнул меня вперед. Я врезалась в стол; остатки заряда пронзили мое тело, и меня наконец окутала благословенная темнота.

Глава двадцать шестая Подчас уединенье – лучшее из обществ

Глава двадцать шестая

Подчас уединенье – лучшее из обществ

– Она просыпается, – произнес женский голос.

Я рывками выбиралась из темноты, позволяя мучительной боли привести меня в сознание. Когда я открыла глаза, Мэри сидела рядом, улыбаясь во весь рот.

– Выспались?

Я села; голова кружилась.

– Ваша рука!

Я потянулась к ее плечу. Повязка была свежей; просочиться успело только маленькое красное пятно.

– Я буду жить. И Виктор, к сожалению, тоже. Вы не могли ткнуть его в шею? Или в глаз? Или…

Я закрыла ей рот ладонью.

– Мэри. Я ни разу не держала в руках осколков стекла. Уж простите, что не успела как следует прицелиться.

Она отодвинула мою руку и подождала, пока я встану. Когда я убедилась, что твердо стою на ногах, я помогла встать ей.