Мэри, обходя осколки, подошла к нам. Она забрала у Адама первый дневник и сунула его вместе со вторым под здоровую руку.

– Что ж. У нас его записи. У нас его деньги. У нас его лаборатория. Он еще не скоро обустроится снова.

– Предлагаю не давать ему такой возможности. Я окинула взглядом все вокруг, думая об этом доме, который никогда не был моим. Доме, в котором я отчаянно мечтала о безопасности. Доме, на который я, Франкенштейн, могла наконец заявить права.

Я смахнула на пол первый флакон, который попался мне на глаза. Потом еще один, и еще. Я подняла стул и швырнула его в комод, уничтожив одним махом и реагенты Виктора, и фамильный фарфор Франкенштейнов. Я не понимала, что захожусь в крике, пока моя разрушительная энергия не исчерпала себя. В комнате стоял тяжелый запах реагентов; к хаосу на полу добавились химические отходы.

Я направилась к двери с гербом Франкенштейнов.

– Как думаешь, Адам, ты сможешь ее снять? Мне нужно развести костер.

Он промычал, без слов выражая согласие. Своими огромными руками он с легкостью сорвал дверь с петель и кинул ее на середину комнаты. За первой створкой последовала вторая. Адам прошелся по дому, круша мебель. Мэри медленно выволокла наружу чемодан с деньгами здоровой рукой, пока я собирала припасы, которые подготовила, когда намеревалась убить Адама, не понимая, кто здесь настоящее чудовище.

Мы собрали все в кучу и сложили в центре столовой костер. Настало время раз и навсегда сжечь мое прошлое. Мы восстанем из пепла обновленными. Адам. Мэри. И я.

Я взяла с очага на кухне спичку и задумалась.

– Нужно проверить комнаты прислуги. Мне бы не хотелось случайно кого-нибудь убить.

– Да, обычно мы убиваем намеренно, – услужливо добавила Мэри. – Но если бы там кто-то был, думаю, он бы уже отреагировал на шум.

– Слуги ушли, когда вернулся Виктор, – сказал Адам. – Я наблюдал за домом.

– Хорошо.

– Положим сверху тело?

Я посмотрела на останки судьи Франкенштейна. Он заявил о своих правах на меня и держал меня в заложницах в надежде завладеть моими деньгами. Он был не так плох, как его сын. Но он определенно сыграл свою роль в том, кем стал Виктор.

– Это не для него. Это для меня.

Я кинула в костер спичку. Когда огонь выгнал нас из дома, мы постояли на улице, наблюдая, как пламя пожирает поместье Франкенштейнов.

– Что будем делать теперь? – спросила Мэри.

– Виктор сказал, что найдет меня на краю света. Думаю, мне стоит усложнить ему задачу.

Мэри рассмеялась.