— Активность полтергейста — то есть, вещи, которые сами собой летают по комнате или разбиваются, — является одним из проявлений психокинеза, то есть, власти разума над материей или проявления разума через материю.

— Но всегда же есть кто-то, кто это делает — разве нет? — сказал Боб. — Кто-то, кто посылает эти волны, биополя — или как там это еще называется? Одним словом, за это всегда несет ответственность какая-то конкретная личность?

— Это правда, — уступил Сэм. — Если разум управляет материей, то, по определению, это должен быть чей-то конкретный разум.

— В таком случае, кто же делает это здесь? Кто-то из нас? Та женщина, которую мы видели вчера вечером?

— Исходя из того, что я слышал, я сказал бы, что она — часть феномена, а не его причина.

— Не понимаю, — упорствовал Боб. — По-моему, эффект полтергейста — это вещи, летающие через комнату, а не люди, которые стучат к вам в дверь, говорят с вами, а потом исчезают.

— Эта женщина — призрак, правда, доктор Таун? — сказала Элизабет так, словно эта мысль угнетала ее, и она мечтала избавиться от этого бремени.

— Существует мнение, подкрепленное практикой, — ответил ей Сэм, — что призраки — суть явление психокинеза, проекции нашего собственного сознания.

Внезапное воспоминание о разговоре с Джоанной, когда они первый раз завтракали вместе, много месяцев тому назад, ошеломило его. Сэм похоронил это чувство в потоке ничего не значащих слов, общепринятых объяснений и успокоительной полуправды:

— То, что мы обладаем сознанием, кажется нам настолько само собой разумеющимся, что мы забываем о том, что многого из того, что мы видим, объективно не существует. Цвета, например — на самом деле в природе нет ни «красного», ни «синего» и так далее. Это всего лишь реакция глаза и мозга на волны света определенной длины.

— Но свет существует объективно, — возразил Боб голосом человека, который лишь с большой натяжкой допускает такие абстракции.

— Ну да...

— По крайней мере, это уже кое-что!

Элизабет Кросс стояла рядом и нервно теребила руки. Никто даже не подумал о том, чтобы сесть, хотя в комнате было достаточно кресел. Впрочем, этот разговор был никак не похож на беседу, для которой нужно удобно устроиться.

— Боюсь, эти рассуждения о том, находится ли источник полтергейста внутри нас или где-то вовне, не совсем ясны для меня, — жалобно произнесла Элизабет. — Такие вещи случаются, вот все, что я знаю.

— И это самое важное, что мы можем о них сказать, — кивнул Сэм. — И вероятно, единственное.

Элизабет помялась с ноги на ногу, словно готовя себя к тому, что собиралась сказать. Сэм заметил, что Боб глядит на нее с беспокойством, словно знает, о чем пойдет речь, и это ему неприятно.