Она поспешно выбралась через окно на железную пожарную лестницу и побежала вниз, пронизываемая до костей холодным ветром. Железные ступени после вчерашней снежной бури обледенели, с перил свисали сосульки, но думать об осторожности времени не было: в любую секунду она могла получить пулю в затылок. Ноги то и дело выезжали вперед, а крепко держаться за покрывшиеся коркой льда поручни было невозможно. Когда же она ухватилась за голый металл, кожа тотчас прилипла, и пришлось оставить кусочек на перилах, высвобождая руку.

До конца пролета оставалось еще четыре ступени, когда над головой Джинджер раздалось ругательство. Обернувшись, она увидела, что ее преследователь вылезает следом за ней из окна.

Джинджер утратила бдительность, и лед сделал свое дело: ноги взлетели вверх, и она упала на бок, вновь пронзенная острой болью в позвоночнике. Сосульки и обломки льда со ступенек с грохотом полетели вниз по пролетам металлической лестницы, разлетаясь вдребезги от ударов по нижним ступеням.

В нескольких дюймах от своего лица Джинджер увидела сноп искр и, хотя и не слышала за воем ветра приглушенного звука выстрела, поняла, что на этот раз ей повезло. Она обернулась, и как раз вовремя, потому что убийца в этот момент вновь прицеливался в нее. Вдруг ноги его разъехались, и он, нелепо взмахнув ими в воздухе, поехал на спине по ступеням вниз. Он трижды отчаянно хватался за поручень, прежде чем ему удалось остановить стремительное скольжение.

Он распластался в неудобной позе на лестнице, застряв ногой между железными столбиками перил, уцепившись одной рукой за ступеньку, а другой, сжимавшей пистолет, обхватив стойку. В таком положении стрелять он, конечно, не мог.

Джинджер приготовилась было бежать, но взгляд ее случайно упал на пуговицы на его кожаной куртке — блестящие медные пуговицы с геральдическим британским львом, которыми так любят украшать спортивные куртки, свитера и жакеты. Взгляд Джинджер застыл на их сверкающей поверхности, а все остальное затянулось туманом и как бы перестало существовать. Она уже не ощущала даже ледяных порывов ветра, не в силах оторвать взгляд от пуговиц. Только они теперь были в центре ее внимания, и именно они разбудили в ней ужас, затмивший страх перед преследователем.

— Нет, — прошептала она, отказываясь верить в то, что с ней происходит. — Нет, только не это! — Пуговицы. Худшее время и место, чтобы потерять над собой контроль, невозможно было придумать. Пуговицы.

Впервые за минувшие три недели Джинджер вновь охватила неестественная, необоримая паника, превратив ее в ничтожное, беззащитное существо и окунув в беспросветный мрак, сквозь который она должна была безрассудно мчаться.