— Он рассказал мне все, за исключением того, что вы предупредили Пабло о грозящей ему опасности. — На глаза Джинджер снова навернулись слезы. — Он ни словечком не обмолвился об этом.

Кристофсон извлек из кармана дрожащую руку и ободряюще сжал плечо Джинджер:

— Теперь, когда вы мне это сказали, доктор, я снимаю с вас всякие обвинения.

— И все же это я во всем виновата, — тонким голоском вымолвила Джинджер и всхлипнула.

— Нет. Вам не в чем себя винить. — Оглянувшись по сторонам, Кристофсон расстегнул две верхние пуговицы пальто, достал из нагрудного кармана платок и протянул Джинджер. — Прошу вас, перестаньте корить себя, доктор Вайс. Наш друг прожил долгую и счастливую жизнь. Его смерть была ужасной, но сравнительно быстрой, на его счастье.

Промокнув слезы светло-голубым шелковым платочком, Джинджер сказала:

— Это был редкий человек. Исключительный.

— Да, это так, — согласился Кристофсон. — И я начинаю понимать, почему он пошел на такой риск, помогая вам. Он говорил мне, что вы — удивительная женщина, и я вижу, что он был, как всегда, точен в своей оценке.

Джинджер наконец вытерла глаза досуха и начала успокаиваться.

— Спасибо. А что дальше? Куда мне теперь идти? — спросила она, обращаясь не столько к собеседнику, сколько к самой себе.

— Ничем не могу помочь, — пожал плечами Кристофсон. — Уже десять лет, как я отошел от разведки, и у меня не сохранилось там никаких связей. Я не имею ни малейшего представления о том, кто может стоять за блокадой вашей памяти и кому это понадобилось вообще.

— Я и не собиралась просить вас о помощи! Хватит рисковать чужими жизнями! Я только подумала, что вы могли бы дать мне совет, как лучше поступить.

— Обратитесь в полицию, это их забота, они обязаны вам помочь.

— Нет, — покачала головой Джинджер. — Полиция слишком медлительна, перегружена работой, и просто бюрократов в мундирах там полным-полно. Моя же проблема не терпит отлагательств, а кроме того, я не верю полиции. Я теперь вообще не верю властям. Записи сеансов гипноза исчезли, так что я не сказала о них полицейским, прибывшим на место убийства Пабло. Я также ни словом не обмолвилась о своих приступах автоматизма и о том, что Пабло помогал мне. Я сказала, что мы были друзьями, что я зашла, чтобы поужинать с ним, и наткнулась на убийцу. Я представила все так, будто это было обычное ограбление. Я им не верю до сих пор. Так что полиция исключается.

— Тогда найдите другого гипнотизера...

— Нет. Я никого не хочу подставлять под удар, — повторила она.

— Понимаю, — Кристофсон засунул обе руки в карманы пальто. — Весьма сожалею.