Отец Андрей не боялся пещер. Он вообще мало чего боялся, убежденный — священнику помогает сам Бог. И пока он хороший священник, пока он делает, как надо, — ему благо. Отец Андрей не мог сравнить себя с другими священниками, но он старался изо всех сил и был уверен, Бог отметит его усердие.

К тому же отец испытал его, как учили камасинские инородцы, кочевавшие в горной тайге, знакомые еще жителям Первых Ключей. У камасинских инородцев был обычай… Если парень хочет быть шаманом, то пожалуйста! Только пусть сначала проведет ночь в одной пещере… Если он правда шаман — духи это поймут, и парень вернется, обогащенный замечательным опытом. А если парня поутру найдут обезумевшего, с перекошенным ртом, из которого рвется крик и вой, — значит, он не настоящий шаман, и ему не помогали духи. Камасинцы не уважали русских попов, потому что они не проходили посвящения, и камасинцы не знали, настоящие они шаманы или нет. Дед Андрея, Гермоген Иванович, был первым, кто прошел испытание в пещере, уже рукоположенным священником; Андрей не видел этого, а вот отец рассказывал, как благоговели перед ним камасинские инородцы, в том числе и шаманы.

Что до пещеры… Очень была обычная пещера — просто длинная дыра, сделанная водой, треугольник входа, в два человеческих роста, глыбы на полу, шагов шестьдесят — все уже и теснее коридор. Там, почти в самом конце, где почти нет света дня — кострище, еще от камасинцев.

Будущий шаман может придти сюда с кем угодно. Любое число людей может ходить по пещере днем. Испытание в том, чтобы ночью парень был один, а все его спутники — за три километра отсюда, у урочища.

Правило можно нарушить. Можно заночевать в пещере хоть впятером, хоть вдесятером. Пожалуйста! Можно посадить парня внутри, а самим сделать засаду снаружи. Пожалуйста! Но только тогда никакого испытания не будет. Ничего не произойдет в пещере. И если парень хочет испытания, он останется в пещере один.

Все уйдут, затихнут их голоса в гулком неровном пространстве. Не будет никого вокруг, и даже звезд и луны не будет в треугольнике входа — в том его огрызке, который виден из самой глубины пещеры. И тогда появляется Голос. Костер трещит, освещая коридор пещеры на несколько метров вперед. Если юноша хочет, он может взять с собой оружие — топор, копье, двустволку, карабин… хоть пушку. Но в кого он будет стрелять?! Никого нет, никто не появляется в освещенном пределе. Никаких звуков движения. Никакого колыхания воздуха. Только потрескивает огонь, и звучит Голос. И все. И больше совсем ничего.

Голос глухой, негромкий, но выговаривает четко, слышно каждое слово. С Голосом нельзя спорить, нельзя ему отвечать. Откуда это известно, трудно сказать. Андрей Иванович не слыхал про человека, который захотел бы проверить что будет, провести маленький эксперимент. Голос спрашивает человека о себе: как зовут, кто родственники, зачем пришел? Но Голос и так знает всех.