И царевич услышал это, и зарыдал, и спросил, что же ему делать.

«Ежели ты хочешь, чтобы твоя возлюбленная жила, и радовала глаз стройным станом, а ухо — нежным смехом, то привези ты этого Джафара и покажи ей, а когда она очнется и встанет на ноги и укрепится, то жени его на ней, ибо нет никакого средства против несчастной любви, кроме как воссоединение влюбленных, о чем ты и сам теперь ведаешь, ибо и тебе сии страдания знакомы».

«Однако же, — спросил царевич, — ежели я отдам ее этому Джафару, что станется со мной?»

«На то воля Господа, — отвечал нищий лекарь, — однако, ежели не отдашь ты ее этому Джафару, она умрет от тоски. Вот и выбирай!»

И царевич свесил голову и думал, а потом хлопнул в ладоши и сказал: «Быть посему! Сам я изведал муки любви, не мне ли знать, как жгут они — точно огнем они жгут, так неужто я позволю, чтобы моя любимая, услада моих очей, свет вселенной, погибла в этом огне! Пусть поскачут в Магриб, да приведут этого проклятого Джафара, да поскорее!»

И вот что было с царевичем.

Что же до этого Джафара, то он работал в лавке, и чеканил железом по меди, и вдруг слышит — топот копыт по мостовой, и поднял он голову, и увидел всадников, которые скачут по дороге в туче пыли, и вот, смотрит он, прискакали всадники к его лавке и самый главный из них остановил коня и спешился и крикнул громким голосом: «Кто тут Джафар?». И Джафар ответил: «Это я!» «Скажи, кто ты таков — ювелир ли? Чеканщик ли?» И Джафар отвечал утвердительно, и посланец сказал: «А коли ты и есть тот самый ювелир и чеканщик Джафар, то знай, что слухи о тебе дошли до самого дворца и царь требует тебя к себе, ибо хочет оказать тебе милость великую».