Это более смелая и увеличенная в размерах кошка, молча сказал он себе, и кошка, которая может играть с тобой, как хочет, а может причинить такую боль, какую ни ты, ни я не в состоянии себе вообразить. Но как это может меня спасти, если ярость Ада обрушится на землю?

—  Боюсь, я не смогу быть тебе благодарен за любую милость, которую ты можешь проявить, не причиняя мне боли. — мрачно произнес он, — Так ты дашь мне воды или только воспользуешься моей жаждой, чтобы заставить меня снова видеть сны?

Она приняла этот укор на удивление милостиво, не улыбаясь и не показывая свой оскал.

— Ты не такой уж слабый, — констатировала она. — Ты не можешь за это нравиться мне, но я достаточно долго прожила среди людей, чтобы ненавидеть лучших из них наравне с худшими. Я причиню тебе боль не только ради этого, но я должна сделать тебе больно, когда время для этого настанет. Я пришлю к тебе Амалакса с водой и одеялом, чтобы ты согрелся.

С этими словами она встала и повернулась, чтобы уйти. Возобновившаяся головная боль стала так сильна, что Лидиард захотел перенести всю ее тяжесть на матрац. Он был почти рад, видя, как она подходит к каменным ступенькам, ведущим к двери, и попытавшись улечься поудобней, вознамерился, наконец, отдохнуть. Но, как только он расслабился, то опять начал ощущать близость того ада, который так часто требовал его к себе. Холодная пронизывающая сырость этой комнаты смешивалась с неестественным жаром его души и с болью, которая грызла ему обе ступни, от больших пальцев до самых пяток. Покрытые слизью стены его тюрьмы сплошь светились, как будто обещая наличие более яркого освещения снаружи.

Для того, чтобы отогнать видения и держать их на расстоянии, он очень тихо начал произносить: «Pater noster, qui es in caelis…» [23]

Но теперь он уже не знал, к кому обращена эта молитва.

15

15

В должное время Калеб Амалакс принес Лидиарду чашку с водой, которую тот просил. Толстяк так посмотрел на своего ничтожного пленника, как будто он скорее плеснет эту воду ему в лицо, чем даст ему выпить, и секунду-другую, издеваясь над ним, он держал чашку так, что Лидиард не мог дотянуться до нее. Лидиард только терпеливо ждал, и, наконец, Амалакс поднес чашку к его губам и стал держать так, чтобы пленник мог пить с удобной для него скоростью. Вода была горькой на вкус и отдавала металлом, но Лидиард с благодарностью глотал ее.