— Я могу уничтожить Землю, — пригрозил Джейкоб Харкендер глубоким и звучным голосом, точно дьявольским. — Не сомневайтесь во мне! Я в состоянии при помощи моей ненависти обратить ваши мечты в самый жуткий кошмар!

— Ничуть в этом не сомневаюсь. — пожал плечами Таллентайр. — Вы сможете пройтись по земле, точно кошмар разрушения., но когда вы умрете, все ваше племя будет не более, чем прах, в котором все вы сейчас живете, прах, в какой вы уже обратились. А все это останется тем же, и окажется, что все усилия были напрасны. Не имеет значения, сколько вы убьете людей, все равно придут еще, неважно, сколько солнц погасите, все равно зажгутся новые.

А я предлагаю вам кое-что получше, чем это вызванное местью страшное видение, которое возникло от смятения и сожаления, я предлагаю будущее, созданное людьми миллиона миров, более богатое и необычное, чем вы могли бы вообразить. Я не в состоянии дожить до него и увидеть, но вы прожили десять тысяч памятных лет, они составят даже миллионы, если учесть то время, когда вы спали, и вы сможете прожить еще десять тысяч, даже миллионы лет, если только согласитесь попробовать. Отправляйтесь же на отдых и возвращайтесь опять, в один прекрасный день, когда уже будет достаточно снов, чтобы стоило, наконец, проснуться. Лучше уж Рай, которого вы не можете познать, чем Ад, который вы знаете слишком хорошо.

В глубине души Лидиард был уверен, если бы Харкендер был всего лишь Джейкобом Харкендером и никем другим, он отказался бы. Но он был всего лишь тенью, попавшей в паутину, которую спрял сам вовсе не всю, и рисунок был не его.

Харкендер отказался бы, но Паук, выглядывавший из тьмы его пустых глазниц… Паук не отказался.

Габриэль Гилл открыл глаза, голубые, как небо, и шагнул с креста, чтобы обнять Терезу и заглянуть Мандорле прямо в глаза.

— Габриэль, — сказала волчица, но соблазна в ее голосе не было.

Казалось, Джейкоб Харкендер тоже пытается произнести это имя, но его кровоточившие губы, расцарапанные ногтями, не могли сложиться так, чтобы получилось это слово.

Габриэль улыбнулся, и тогда, точно в отдаленной безлюдной пустоте взорвалась звезда, его тело вспыхнуло ровным огнем света и исчезло.

8

8

Шло время, но Дэвид Лидиард мог вспомнить каждое мгновение этого странного сна. А вот последующие события, когда они снова вернулись на землю, растаяли и превратились в неразборчивые туманные образы. Именно в этих воспоминаниях главенствовала путаница, и память перестала работать.