Прозвучали выстрелы, Таллентайр вскрикнул. Обе пули попали в цель — Стерлинг не был профессиональным стрелком, но он стоял так близко, что не мог промахнуться. Пули прорвали тело пиявки около головы и вышли, вырывая брызги красной сукровицы, но краснота этой жидкости во многом была так ярка за счет крови, высосанной из ран Таллентайра.

Косые челюсти червя-вампира охватили область на теле Таллентайра от плеч до талии, и многочисленные зубы терзали его с яростью, которая бы ошеломляла, если бы Стерлинг не наблюдал её раньше так много раз. Он знал, что чудовище не может до конца использовать свою мощь, находясь наполовину вне родной стихии, и, отбросив использованное оружие, без колебаний схватился за голову обеими руками и попытался оторвать её от раненого тела.

Адам Глинн, прыгнувший в воду мгновение спустя, пытался оттащить Таллентайра в противоположную сторону, поддерживая его, когда тот начал падать.

Таллентайр изо всех сил отталкивал отвратительную тварь, вцепившуюся в него, и помощь Глинна пришлась как раз кстати. Втроем им удалось вырвать старика из хватки чудовища.

— Держитесь крепко! — крикнул Стерлинг, зная, что они должны любой ценой оставаться над водой. Это был не тот совет, которому было легко следовать, потому что извивающееся тело червя сбивало с ног Адама Глинна и Таллентайра и затягивало их в темную воду, но совместные усилия придавали им устойчивости.

Стерлинг, к собственному удивлению, пытался оторвать червя голыми руками, и к ещё большему удивлению, преуспел. Сила пиявки зависела от прочности её тела, а сквозные раны поразили её жизненно важные части, раздробив мускулы. Кожистая внешняя оболочка была эластичной, но не настолько прочной, как ожидал Стерлинг, и рваные раны там, куда попали пули, оказались хорошими местами для разрыва. Одно из трех жал задело его, разрезав кожу внутренней стороны левой кисти и предплечья, но резкая боль только заставила его увеличить усилия.

Пока трое мужчин боролись с чудовищем, его рывки становились все более яростными, но увеличивающаяся сила сочеталась с ослаблением рефлекса, благодаря которому оно пыталось обвиться вокруг их ног и задавить их. Стерлинг споткнулся от удара, но не упал и продолжал разрывать существо руками.

Но не только пиявка теряла силы.

Грудь и живот Таллентайра покрылись уродливыми ранами, и его кровь вымывалась водой. В трех или четырех местах виднелись ребра, и, по крайней мере, одна из ран брюшной полости была достаточно глубока, чтобы задеть внутренние органы. Он не мог продолжать бороться, и когда он начал падать в сторону своего товарища, Глинну пришлось отклониться, иначе он бы потерял равновесие и упал в воду.