Глаза животного горели желтым огнем. Оно выплюнуло плоское коричневое ухо в воздух, словно пластинку жареного картофеля. И поймало его своей мохнатой лапой. Затолкало ухо к себе в рот и шумно сжевало его, сверкая зубами. Мясистые черные губы радостно ухмылялись.

– Не-е-е-т! – завопил от боли Гаррет.

Он чувствовал, как горячая кровь течет по его щеке.

Мужчина ударил кулаком – ударил яростно, скорее рефлекторно, чем обдуманно – в ухмыляющуюся морду чудовища.

В момент удара рот животного открылся и кулак Гаррета оказался внутри. Глубоко внутри. В глубине широкого горла животного.

Там было горячо и мокро.

Монстр выпучил желтые глаза.

А кулак Гаррета проникал все глубже и глубже. Он ухватился за что-то мягкое. Мягкое и губкообразное. Глубоко в теле монстра. Чудовищное животное издало странный звук, словно сдавленно срыгнуло. Дернуло головой. Снова срыгнуло. От изумления сделало глотательное движение. Замахало своими вонючими мохнатыми руками над головой. Откинуло назад голову, пытаясь освободиться от руки Гаррета.

Гаррет крепко ухватился за горячий губкообразный орган в животе чудовища. И дернул за него изо всех сил. Он выдернул розовый, похожий на колбасу орган, покрытый густой блестящей слизью. С яростным криком Гаррет швырнул его далеко через улицу.

Животное завизжало. Упало на снег, словно куча темной шерсти. Поднялось и неверной походкой двинулось прочь, к плотной живой изгороди. Продираясь сквозь изгородь, оно скулило и свистело, потерпев поражение. Гаррет слышал, как оно срыгивает. Срыгивает и скулит.

Голые ветви изгороди дрожали, когда раненый монстр пробирался сквозь них.

Гаррет посмотрел на снег, где уже натекла лужица его собственной крови. Он чувствовал, как горячая кровь течет по его щеке. А в том месте, где было его ухо, Гаррет чувствовал все новые и новые приступы боли.

Боль была обжигающей, она казалась более горячей, чем кровь.

Он поднял руку, чтобы закрыть отверстие. Но ему было так больно, что он не мог дотронуться до этого места.

Гаррет упал на колени. Его удивило, как много крови вытекло из раненой головы. Удивила неожиданная слабость. Настолько сильная, что он оказался не в силах поднять руки от залитого кровью снега. Гаррета крайне удивило, что он до сих пор слышит свои собственные жуткие крики.

* * *

– Лайам! Маргарет! Кто-нибудь дома?

Молчание.

Сара прошла по темному дому, щелкнула выключателем. Повернула термостат и, пытаясь стряхнуть с себя холод, прошла в кухню, чтобы приготовить чай. В окно кухни монотонно барабанила снежная крупа и стучал ветер. Сара пробыла в библиотеке дольше, чем собиралась. Когда она уходила, уже стемнело. С неба сыпалась снежная крупа. Дорожки стали скользкими и очень опасными.