Демон избавил его от этой дилеммы, проломив дверь. Во все стороны полетели щепки, петли вырвало из пазов.

Демон еще прибавил в габаритах, ростом уже превосходил шестифутового Билли, раздался в плечах, но остался таким же отвратительным и вонючим, слепленным их дерьма, волос, кишок, кусков трупов. Благоухая тухлыми яйцами, сверкая шестью глазами-бельмами, демон устремился к Билли. Не остановили его, даже не заставили сбавить шаг и шесть пуль, выпущенные из "магнума".

Кем же или чем же была эта старая карга, черт побери? Не обычной старушенцией, живущей на скромную пенсию, которая решила заглянуть в мясную лавку и с нетерпением дожидалась субботы, чтобы сыграть в бинго. Нет. Ни в коем разе. Что за женщина могла носить с собой такую странную сумку? Держать в ней такую вот тварь? Что за сука? Что за отъявленная сука? Ведьма?

Разумеется, ведьма.

Наконец, загнанный в угол надвигающимся на него демоном, с разряженным револьвером в левой руке и окровавленной правой, Билли впервые в жизни понял, каково быть беззащитной жертвой. Когда огромное, страшное чудовище положило одну когтистую руку ему на плечо, а второй схватило за грудь, Билли намочил штаны и в мгновение ока превратился в слабого, беспомощного, испуганного ребенка.

Он знал, что демон сейчас растерзает его, сломает позвоночник, оторвет руки-ноги, высосет мозг из костей, но вместо этого тот наклонил бесформенное лицо к шее Билли и приложился резиновыми губами к сонной артерии. На мгновение Билли подумал, что его целуют, но тут же холодный язык прошелся по его шее, ключице, и Нике почувствовал, как его тело пронзила сотня игл. Билли парализовало.

Тварь подняла голову, внимательно всмотрелась в его лицо. Дыхание воняло разлагающейся плотью. Не в силах закрыть глаза, веки тоже парализовало, Билли смотрел в пасть демону, видел его белый в язвах язык.

Монстр отступил на шаг. Лишившись поддержки, Билли сполз на пол. Но, как ни старался, не мог пошевелить и пальцем.

Ухватившись за смазанные маслом волосы Билли, демон потащил его из спальни. Несчастный не сопротивлялся. Даже не протестовал: язык не мог шевельнуться, как и все остальное.

Он видел только то, что проплывало перед глазами, не мог повернуть голову или закатить глаза. Иной раз в поле зрения попадала мебель, мимо которой его волокли, но в основном – тени, пляшущие на потолке. Когда Билли перевернули на живот, он не почувствовал боли от того, что ему перекрутили волосы, а видел теперь только пол перед собой да черные стопы демона, идущего на кухню, где состоялась их первая встреча.