Скэгг превратился в гигантского таракана. Кокон-Френк повторил его маневр.

Скэгг выпростал крылья и попытался улететь.

Кокон-Френк своим весом придавил его к полу, не позволив подняться в воздух.

Снаружи по-прежнему бушевал хаос грозы. На складе, где все ящики и коробки лежали на предназначенных для них местах, где специальные системы автоматически контролировали влажность и температуру воздуха, везде, за исключением тела Скэгга, царил порядок. Но хаос Скэгга находился внутри непробиваемого кокона Френка Шоу.

Френк обнимал Скэгга не как палач, а как брат и священник. Медленно и нежно уводил его из этой жизни, с тем же сожалением, какое испытывал, видя страдания обыкновенных людей, умирающих от болезни или в результате несчастного случая. Во вселенной, жаждущей порядка, смерть, дочь хаоса, не могла быть желанной гостьей.

Еще час, слабея, Скэгг продолжал отчаянно сопротивляться. Человек не протянул бы так долго без доступа кислорода, но Скэгг не был человеком, он принадлежал к другому виду разумных существ.

Френк никуда не спешил. Сотни лет, в течение которых он, благодаря железному самоконтролю, адаптировался к условиям человеческого бытия, научили его безграничному терпению. Он обнимал Скэгга и через полчаса после того, как тот перестал подавать признаки жизни, напоминая муху, застывшую в куске янтаря.

А потом Френк вернул себе человеческий облик.

Карл Скэгг за несколько секунд до смерти тоже превратился в человека. И выглядел сейчас таким же трагичным и хрупким, как любой покойник.

Одевшись, Френк завернул тело Скэгга в брезент, который нашел в углу склада. Этот труп он не собирался отдавать в морг, потому что вскрытие показало бы людям, что среди них живут разумные существа иного вида. Он вынес мертвого трансформера из склада и под проливным дождем зашагал к "Шеви".

Уложил Скэгга в багажник, захлопнул крышку.

Еще до зари у подножия одного из заросших кустарником холмов, расположенных по периметру Лос-Анджелесского национального лесного заповедника, к северо-востоку от светящегося в ночи огромного города, он вырыл глубокую могилу и опустил тело Скэгга в землю. Засыпая могилу, плакал.

С импровизированного кладбища сразу поехал домой, в уютное пятикомнатное бунгало. Мерфи, ирландский сеттер, ждал его у двери, яростно виляя хвостом, всячески демонстрируя радость от долгожданной встречи. Сеусс, как и полагалась коту, особенно сиамскому, первое время держался особняком, но потом тоже подбежал, громко мурлыча, напоминая, что его надо погладить.