– Как насчет котят?

– Что насчет котят? – ответил он вопросом на вопрос.

– Бог заберет их в этом году?

Улыбку, которая балансировала на уголках губ отца, как отрезало.

– Возможно.

– Он не может, – Марни чуть не плакала.

– Ты собираешься указывать богу, что он может, а чего нет?

– Нет, сэр.

– Бог может сделать все, что угодно.

– Да, сэр, – она заерзала на стуле, отодвигаясь к спинке. – Но почему он опять хочет взять моих котят? Почему всегда моих?

– Я больше не желаю этого слышать, Марни. Замолчи.

– Но почему моих? – не унималась девочка.

Он вдруг поднялся, подошел, влепил дочери оплеуху. Тонкая струйка крови потекла из уголка рта. Марни вытерла ее ладонью.

– Ты не должна сомневаться в мотивах господа! – назидательно указал отец. – Ты слишком молода, чтобы сомневаться, – слюна блестела у него на губах. Он схватил дочь за руку, поставил на ноги. – А теперь поднимайся по этим ступеням и в постель!

Она не спорила. По пути к лестнице вновь вытерла бегущую по подбородку кровь. Поднималась медленно, держась рукой за гладкие, отполированные деревянные перила.

– Вот и молоко, – послышался снизу голос матери.

– Обойдется, – жестко ответил отец.

У себя в комнате, лежа в полумраке – в окно светила полная оранжево-желтая луна, – Марни слышала, как в своей спальне ее мать воркует над младенцами, меняя им подгузники. "Маленькие божьи ангелочки", – называла она их. Отец щекотал "ангелочков", а они довольно гукали.

Ни отец, ли мать не зашли к ней, чтобы пожелать доброй ночи. Ее наказали.

* * *