Лори отпила немного вина из бокала, и на лице ее легла тень обиды:

– Стюарт Хэтч, разумеется, думает, что Диринги пригрели этакую паразитку. Но я любила Дирингов. У меня тогда была почти полная амнезия, а они так заботились обо мне. Они наняли учителей – домашних. Они стоически выдерживали ужины, когда я орала на них. Они говорили со мной. Когда я научилась вести себя по-человечески, они определили меня в частную школу и помогали делать уроки. Колледж я тогда не потянула бы, и, когда я закончила школу, они устроили меня на работу в регистратуре поликлиники в Сан-Франциско. Дэвид и Пэсти Диринг. Храни их Господь.

Мы чокнулись стаканами.

– Стюарт сказал тебе, что я сбежала? Так он сказал?

Я сказал, что не помню.

– В Сан-Франциско отвез меня доктор Диринг. Нашел мне квартиру. Весь следующий год, по крайней мере раз в неделю, я им звонила – до тех пор, пока, кажется, Бог не решил снова швырнуть меня в яму. Возвращаясь домой из гостей, Дэвид и Пэсти погибли в автокатастрофе. Ужас. Когда я вернулась с их похорон, я была так подавлена, что целый месяц почти не поднималась с кровати. Работу, конечно, потеряла. Чувствовала себя бездомной кошкой. С горем пополам нашла место в картинной галерее и в один прекрасный вечер после очередной выставки случайно познакомилась с Тедди Уэйнрайтом.

Не сомневаюсь, Стюарт явно намекал на то, что я воспользовалась Тедди. Нет смысла сейчас все заново переоценивать, однако со временем я поняла, что, вне всяких сомнений, я полюбила человека намного старше меня – полюбить я могла только мужчину намного старше меня. Тедди был мне как отец, и что с того? Он любил меня.

Бог ты мой, как же он любил меня. Я думаю… Тедди помог мне собрать себя воедино из кусочков лишь только тем, что просто был со мной таким великодушным. Как бы я хотела, чтоб он был сейчас жив, – я бы тебя с ним познакомила. Вы бы друг другу понравились…

– А когда ты познакомилась со Стюартом, не показалось ли тебе, что он напоминает Тедди Уэйнрайта?

Лори скользнула поближе ко мне и устало прильнула к моему плечу.

– Думаешь, я была такой глупой? Хм-м Сейчас, по здравому размышлению, чувствую, мне это совсем не по душе. Ты очень уж проницателен.

– Не сказал бы, что тебе это так уж не нравится.

Лори опустила руку мне на бедро:

– Он был из богом забытого города, такой вроде открытый, прямой, и мне это показалось очаровательным. Знать бы мне тогда, насколько он болен. Он ведь и вправду нездоров – ему в радость делать людям больно.

Лори переложила руку мне на грудь и прижалась лицом к моему лицу. Тело ее было горячим, как у ребенка в лихорадке.