Заведение Хасана представляло собой небольшое ближневосточное кафе-ресторан. На оранжевом тенте над дверью из натурального дерева соперничали английские и арабские надписи. Внутри белые оштукатуренные стены в красных и зеленых полосах, телевизор с широким экраном настроен на какой-то арабский канал новостей.
Хозяева — улыбчивая супружеская пара средних лет с сильным акцентом — с подчеркнутым радушием приветствовали Чарли, как постоянного посетителя. Зал был заполнен на четверть, так что их, как предсказывал Лайл, сразу же посадили за столик. По настоянию Джека, не желавшего, чтоб их кто-то подслушал, Чарли выбрал в дальнем углу стол с мраморной крышкой и стульями с плетеными из соломки спинками.
Джек зашел в мужской туалет, снял рубашку, взглянул на бинты с просочившейся кровью. Рана болела, однако не слишком, учитывая пережитое. Он снова оделся, обмотав перевязку бумажными полотенцами.
Через несколько минут явился Лайл с еще влажными после душа косичками. Официантка принесла Чарли диетическую пепси, Джиа — «спрайт», Джеку с Лайлом по бутылке «Кильенса».
— Пожалуй, надо вам рассказать об Ином, — начал Джек.
Джиа нахмурилась:
— Надо ли?
— Ну, этим объясняется моя уверенность, что в происходящих в доме событиях виноват я, а не ты.
Что-то пробормотало в глубине подсознания —
— Понимаю... но дело, по-моему... чересчур фантастическое. Впрочем, после сегодняшнего...
— Правильно, — подтвердил Лайл. — После сегодняшнего ты готова признать, что понятие о «чересчур фантастическом» разлетелось в пыль. Вернее, растеклось в кровь.
Чарли пристально смотрел на Джека.
— Что это еще за «иное»?
Джек отметил, что события в подвале несколько утихомирили младшего Кентона.
Подошла официантка с меню.
— Давайте сначала закажем, потом поговорим, — предложил он.
Джиа на него покосилась:
— Неужели после всего случившегося тебе хочется есть?
— Мне всегда хочется.