— Не спускайте с нее глаз, — посоветовал Портмен. — Каждую минуту будьте рядом, потому что никогда не знаешь... никогда не знаешь.

Ее обуял ужас. Вики далеко, в лагере. Господи боже, как можно было ее отпускать?

Впрочем, нельзя растить девочку в стеклянной колбе. Хорошо бы, конечно, но несправедливо.

Джиа положила в сундук Роджера, поднялась с закружившейся головой.

— По-моему, достаточно.

— Пришлете мне статью?

— Конечно. Если напечатают.

— Напечатают. У вас чуткое сердце, я вижу. Мне очень хочется, чтоб напечатали. Хочется снова видеть имя Тары. Знаю, ее больше нет. Знаю, она никогда не вернется. Но не хочу, чтоб ее забыли. Сейчас она лишь статистическая единица. Пусть опять обретет имя.

— Постараюсь, — пообещала Джиа.

Невыносимо стыдно врать. Никакой статьи не будет. С жгучим чувством вины она поспешила к дверям, прочь из душной вонючей коробки с тесными стенами.

Портмен пошел за ней следом.

— Знаете, что вышло бы сейчас из Тары? Она пела, играла на пианино, скакала верхом, обладала острым как бритва умом, радовалась жизни — каждой минуте, — имела любящих родителей, перед ней была целая жизнь, прекрасная, счастливая... И все мигом рухнуло. Вот так вот. — Он щелкнул пальцами. — Не по несчастной случайности, а умышленно. Умышленно! А Джимми? Кто знает, каким бы он стал? Наверняка не таким, как сейчас. Мы с Дот жили бы вместе, старились, нянчили внуков... Ничего этого уже не будет.

Никогда. — Голос его прервался. — Пусть люди знают, что похититель моей Тары убил не просто девочку, а всю семью!

Джиа только кивнула, выскочив в коридор, не в силах выдавить ни слова сквозь невидимый кляп, глубоко засевший в горле.

5

5

— Значит, Фредди, — начал Илай, — ты считаешь меня сумасшедшим, как я понимаю.

Стросс заскочил с новостями насчет расследования, предпочитая докладывать лично, а не по телефону, но Илаю больше хотелось поставить на место зарвавшегося копа из полиции нравов, возомнившего, будто знает ответы на любой вопрос.

Фред окаменел.

— Да что ты... никогда. — Пружинистый детектив сердито оглянулся на Адриана. — Вижу, кто-то язык распустил.