— Значит, знает, что мы у нее побывали.

Она подошла к маленькому прямоугольному окошку палубной надстройки, изо всех сил вгляделась в дождь, но даже в дюйме ничего не было видно сквозь заливавшую стекло воду.

— Что-то знает, — согласился Люк, — хоть наверняка не все.

— Как узнал, что мы там были? — Вряд ли просто из окна выглядывал. Наверняка ходил на разведку с отцом, вероятно, с оружием.

— Не знаю и знать не хочу, — буркнул Люк.

Семели оглянулась — он открывал шкаф, вытаскивал ружья.

— Пойди, всех сюда позови, — приказал Люк Корли.

— Что ты собираешься делать?

Он снова ей улыбнулся:

— Собираюсь устроить ему славный теплый прием, как принято у нас в лагуне, и позабочусь, чтобы он не покинул Глейдс — живым, по крайней мере.

— Неужели это действительно нужно?

Она смотрела, как подходят мужчины, разбирают оружие, идут на палубу, и что-то у нее в груди дрогнуло. Чувство грусти, вины. Со вчерашнего дня изменилось ее отношение к Джеку. Она попыталась убить его, потом даже немного обрадовалась, что ничего не вышло. Да, он открыто отверг ее, но сказал чистую правду — я занят. Значит, кого-то больше любит. Конец истории. Он не сумел солгать, употребить ее, подобно другим, потом бросить, подобно другим. Это было бы самое худшее. Сердце все равно разрывается, но он хотя бы был с ней честен.

— По-моему, не получив того, чего просит, — а он точно его не получит, — вполне может начать стрельбу. Думаю, мы должны стрелять первыми.

— А если ты ошибаешься? — сказала Семели. — Если там действительно куча копов?

— Не ошибаюсь. Говорю тебе, это он.

— Ладно, пусть будет так. А вдруг он не один? Люк по-настоящему злобно усмехнулся:

— Надеюсь, не один. Надеюсь, папашу с собой захватил. — Он снял кепку, вытер выпуклый лоб. — У меня свои счеты со старым простофилей.

Семели отошла от окна. Зачем он явился? Приплыл в такую бурю за старухой, с которой познакомился пару дней назад. Что это за человек?

Снаружи раздалась стрельба, и она отскочила подальше.