— Но кто ею руководил, этой «системой подавления»?

— А где у нас в городе самая большая башня? — ехидно вопросил Голос.

И вдруг я понял: ну конечно «Башня смерти»! — каменная громада на Комсомольской площади, в самой высокой точке города, странное здание с высоким шпилем и четырьмя «привидениями» по углам.

Иначе говоря — городская штаб-квартира Органов Внутренних Дел.

— Ни фига себе… — только и смог сказать я.

— На Земле есть места выхода Силы, — продолжал тем временем Голос. — Где-то их больше, где-то меньше, но они есть везде. Даже в Антарктиде. А Урал — мифическая часть России. Подземелья, подобные этому, — это «слабые звенья», точки прорыва между мирами. И за ними не что-то определённое, конкретное, а целый набор противоположных возможностей. Можно уничтожить человечество. Можно сотворить новое. За право владения этими местами тысячелетия ведётся скрытая борьба. Ты знаешь, сколько разных сект в Перми и области? Вижу, что знаешь. В девяностые, как раз когда ребята сунулись под холм, как раз произошёл такой «прорыв». Им не повезло. Просто не повезло.

— Послание «махатм»… — пробормотал я.

— Ох уж эти мне махатмы… — вздохнул Голос. — Да. Именно. Тогда как раз окончательно рухнул коммунистический режим. Всё было забыто. А власть развращает. Милиция и прочие органы превратились только в аппарат подавления, без цели, без идеи. Система пошла вразнос, сотрудники погрязли в самолюбовании и чиновном свинстве. Прессовать инакомыслящих, неформалов, стало традицией. Зачем строили пермские башни — все уже забыли. Только чудом тогда эту угрозу удалось остановить.

— Как удалось? Кому? Если церковь и эти… потеряли власть?

— А ты припомни, сколько известных людей ушло, погибло в те годы! А сколько продолжает уходить сейчас? Ты вообще хоть немного задумывался, какая злая сила делает Пермь небезопасной для художников, поэтов, музыкантов и вообще — творческих людей? Если древний народ убежал от «белого царя», но пригрозил вернуться, кто-то должен стоять на месте ариев — исчезнувших гиперборейских пограничников. Двери тьмы, оставленные без охраны, могут отвориться в любую минуту. Как думаешь, что оттуда придёт?

— Я думал, чудское «золото» — это просто такой символ. Метафора знания.

— «Можно найти песок золотой, — процитировал Голос, — можно найти драгоценные камни, но истинное богатство придёт лишь с людьми Северной Шамбалы, когда придёт время послать их». Это Рерих. Он тоже грезил о знаниях. Кстати, он считал, что скоро явится «герой Гессар-хан», новое воплощение которого произойдёт в Северной Шамбале. Так и писал: «Гессар-хан вооружён громовыми стрелами, и сужденное войско скоро готово выйти из заповедной страны на спасение мира». В Северной Шамбале он якобы объединит своих соратников и вождей, сопровождавших его в прошлой жизни. Они все также воплотятся в Шамбале, куда их привлечёт «таинственная мощь их владыки и голоса, которые слышимы лишь посвященным». Зацени, а? «Таинственная мощь»! «Таинственные голоса»! Тебе это ничего не напоминает?