— Право, не знаю, — заколебался я. — Впрочем… Всё это здорово похоже на библейские предания о воцарении Антихриста.

— «К Богу можно прийти через Рай, можно прийти через Ад», — процитировал Голос кого-то. — Через Ад — быстрее. «Кто ищет скорейший путь, тот идёт через Ад».

Он умолк. Мне тоже было нечего сказать. Я поглядел на браслет на руке, на цепь и, наконец, на собаку, которая, оказывается, смотрела на меня и, казалось, внимательно прислушивалась к разговору.

— А кто эти собаки? — спросил я, задрав голову к небу, будто так мой собеседник мог лучше меня слышать. — Кто они такие?

Но Голос не ответил мне. Впрочем, этого не требовалось — я и сам уже знал, кто они: сторожевые псы гиперборейцев, посланники исчезнувшей цивилизации, проводники тех избранных, которым суждено уйти раньше других, чтобы занять место древних стражей и не дать вернуться в этот мир посланцам тьмы. Я знал это.

Я всегда это знал.

И мы знаем, что так было всегда:

Тот судьбою больше любим,

Кто живёт по законам другим

И кому умирать молодым…

Двадцатилетней давности прорыв на шахте и рождение девочки в Березниках, что связывало их? Что произошло тогда? Какой «заградотряд» сумел остановить вторжение? Сколько их погибло там, «развоплотилось», и скольким одарённым людям было суждено потом занять их место? Какая сила коснулась, вошла в эту девушку и что удержало её, если она так отчаянно цеплялась за жизнь, что не дала чёрной посланнице себя увести, сумела подружиться с нею, приручить и сделать частью себя? Постоянно включённый ходячий «детектор» талантов, одарённых личностей, «мастер подключения» и проводник отсюда… Чёрт меня подери, эта девочка сама не осознавала, кто, вернее, что она такое и почему её жажда тепла и любви постоянно оборачивается такими трагедиями…

Надо сказать ей, подумал я, закрывая глаза. Надо непременно ей об этом сказать. Она справится. Она сможет. Наверное, это не так сложно при её-то возможностях. Но… Она не должна быть при этом одна. Если б с ней был кто-то ещё, ах если бы с ней кто-нибудь был!

— Теперь ты понимаешь, что Игнат так просто не вернётся? — спросил Голос.

Да. Теперь я это понимал.

Секрет был прост: подземный народ, уходя заживо в смерть, стал в некотором роде «воплощением смерти». Жизнь и смерть — антагонисты. Быть в ладу со смертью — значит стать ею. Когда же они начали пробиваться назад, оказалось, живые не в состоянии противостоять им, ибо жизнь — пища для смерти. Остановить смерть можно только бессмертием. Сперва это была религия, которая культивировала искреннюю веру в бессмертие души. Потом был коммунизм с его «вечно живыми» и т. п. Но под конец и это уже не срабатывало — наследники режима оказались не в силах унаследовать харизму прежних вождей, основная идея забылась, и сталинская машина репрессий работала вхолостую. Новые правители дважды в год взбирались на гранитный склеп, чтобы показаться ритуально ликующему народу, — но это был лишь дряхлеющий муляж «нерушимого союза». «Заряда» хватило ещё на тридцать лет. Потом наступил полный крах. Печати ослабли. И теперь, в смутное время, когда одна эпоха закончилась, а новая не началась, на рубеже, возможно, остались только творческие личности, существование которых не заканчивается с физической смертью…