Через мгновение и он, и набережная, и весь город исчезли в тумане. Мы снова стояли на берегу безымянной реки.

По моим ощущениям был поздний вечер, почти ночь. Звёзды усеивали небо от края до края и отражались в воде, гладкой, как стекло. Над рекой стлался лёгкий туман. Я поёжился и запахнул куртку, хотя холод меня не беспокоил, просто сама картина будоражила рефлексы. У прибрежных зарослей закручивались маленькие водовороты, изредка всплёскивала рыба. Я посмотрел налево, вверх по течению. Камни-бастионы были тут как тут: несмотря на сумерки, я видел их вполне отчётливо. Голос нас не обманул: место было то самое. Дело оставалось за временем.

Впрочем, времени ведь нет.

До этого я не задавался вопросом, что за река передо мной. Наверно, это была некая серединная река, с которой можно выйти на любую реку в области, а может быть, и в мире. Возможно, что река вполне конкретная, та же Сылва, меня это тоже устраивало. Я не собирался ничего проверять (во всяком случае, пока), просто сидел и ждал. Танука улеглась рядом и равнодушно следила за толкущейся мошкарой.

— Почему ты хочешь непременно выловить его из воды? — спросил Голос. — Заберись на скалы, не дай ему прыгнуть. Тебе же это ничего не стоит! А если что, я помогу.

Я покачал головой:

— Не буду.

— Почему?

— Ну, во-первых, я не знаю, откуда именно он прыгнет, а сигать за ним… Нет.

— А во-вторых?

— А во-вторых… — Я задумался. — Во-вторых, пусть он пройдёт этот обряд, коль так положено. Может, это и неправильно, но вдруг по-другому не получится? Недавно мне один шаман рассказывал, что был такой обычай — ученик бросался в водопад, а учитель его ниже по течению вылавливал и приводил в чувство.

— Бестолочь! Как ты не понимаешь! В эту реку нельзя войти дважды.

— В любую реку нельзя войти дважды.

Мы умолкли. Сна не было ни в одном глазу.

А вот интересно, если во сне заснуть и увидеть сон — это будет мой собственный сон или сон того «меня», который во сне?

Если подумать, мы довольно смутно представляем, как устроена вселенная вокруг нас, и ещё меньше знаем о вселенной внутри нас. Где они смыкаются, смыкаются ли они вообще, какая между ними связь — всё это только домыслы. Обычно человек сторонится этих вопросов. Я никогда не верил в идеальный разум, меня больше привлекал процесс познания как таковой. Одним людям нужны широкие взгляды, другим — максимально узкие и конкретные. Жизнь в мире, который не может быть понят «до дна», — непростая вещь. Один из способов преодоления этого животного страха — принятие тех или иных узких взглядов, которые дают исчерпывающее описание действительности и предлагают простые рецепты поведения.