– Ну, и что в этом особенного? – пожала плечами Тии. – Зачем было срочно вызывать меня сюда?

Воин боязливо покосился на царя, потом снова перевел взгляд на его мать.

– Дело в том, о могущественная царица, что четверо грабителей, как и следовало ожидать, испустили дух. Но пятый... – Начальник стражи сглотнул. – Он жив до сих пор.

– Нет! – воскликнула Тии, почувствовав, как сжимается ее сердце. – Как такое может быть?

– А вот я, матушка, подумал, что именно ты могла прояснить для меня этот вопрос, – с расстановкой проговорил Аменхотеп и извлек из-под плаща наполовину опорожненную склянку с густой черной жидкостью.

– Я обнаружил, что Киа принимает это зелье, и выяснил, что получила она его от Инена. Кроме того, она призналась, что и ты, дабы избежать увядания и сохранить красоту, принимаешь то же снадобье.

Тии виновато посмотрела на склянку, но заговорила с вызовом:

– Да, это правда. Но какой грех в желании женщины сохранить красоту и продлить молодость?

Фараон Аменхотеп горько рассмеялся и, убрав бутылочку под плащ, с неожиданной резкостью в голосе заявил:

– Сейчас мы все отправимся к гробнице моего отца. Будет интересно узнать, какими еще колдовскими познаниями обладает верховный жрец Амона.

– Уж не думаешь ли ты?..

Фараон поднял руку.

– Скажи мне, – обратился он к начальнику стражи, – ты ведь докладывал, что кол пронзил того несчастного насквозь, так, что заостренный кончик торчит из его черепа?

– Это так, о великий царь, – с поклоном отвечал командир.

– Хорошо.

Фараон обернулся к матери.

– Едем. Увидим все на месте.

Но задолго до того, как они могли что-либо увидеть, до их слуха донеслись безумные вопли испытывавшего невероятные страдания бедняги. И хотя крики эти мало походили на человеческие, Тии все же издалека узнала голос брата.

Подъехав к месту захоронения, она увидела пять почерневших, покрытых запекшейся на безжалостном солнце кровью тел. Четыре были неподвижны, но пятое извивалось в конвульсиях, издавая дикие вопли, искажавшие и без того обезображенное лицо. Однако по приближении сестры и племянника несчастный умолк и совершенно неожиданно разразился безумным смехом.

– Зачем? – вскричала Тии с неожиданной яростью. – Инен, зачем ты это сделал?