Через шесть гудков я услышал мужской старческий голос:

– Слухаю.

– Куда я попал?

– А куды вам нада?

– На кладбище. В смысле, в дирекцию кладбища.

На том конце безобразно загыкали, в стиле моих бывших селюков-соседей:

– Гы-гы. Туды завжды вспиетэ. Дырэктора зараз нэ-мае.

– А вы кто?

– Сторож.

– А знаете, вы мне, уважаемый, даже больше нужны, чем директор.

– Чого цэ?

– А того, що у мэнэ е дви пляшкы водкы и я нэ знаю, кому йых подаруваты, – после последней фразы я почувствовал, что сторож меня стал слушать внимательней. – Вы сможете сделать мне маленькую услугу?

– Ну, я нэ знаю. А що за послуга?

Разговор со сторожем мне явно нравился. Никаких тебе «помощник народного депутата» или «капитан уголовного розыска» были здесь ни к чему, есть водка – есть человек.

– Мне нужно узнать могилу одной женщины, которую недавно здесь похоронили.

– А колы самэ цэ було?

– Да в прошлую субботу. Ее с Василькова привезли.

– Звидкы?

– Ну, городок такой под Столицей. Короче, на прошлой неделе в субботу и воскресенье сколько человек похоронили?

– Да нэбагато. Десь з десять.