В этот момент из салона раздалось шипение рации:

– Патрульна висим, вы дэ?

– На Гайронской, проникновение в дом, – недовольным голосом ответил старлей в микрофон.

– Завэршуйтэ. В мисци бачылы Лескова биля библиотэци. Потрибно тэрминово продывытысь парк и район чэтвэртои школы.

– Понял. Выезжаем, – старлей отключил рацию. – Ладно, Макс, завтра к девяти утра подходи к райотделу. Сейчас некогда.

– Обязательно. Удачного поиска, – я улыбнулся старшему лейтенанту и, хлопнув Аделаиду по голове, повернул к дому Федченко, а патруль поехал в сторону парка искать меня.

Удивительная все-таки милиция в городе Г.! Она что, рассчитывает найти меня бродящего по парку с табличкой «Лесков» на шее?

Но теперь возникали очередные трудности. Второй раз пересидеть в летней кухне Федченко не удастся. Меня уже видела милиция в этом районе, и очень скоро этот же лейтенант вспомнит мое лицо, увидев мою фотографию. Здесь меня уже видела соседка, только по стечению обстоятельств решившая, что я сын Федченко. И, самое главное, похоже, Макс действительно в Г. и попадаться ему на глаза в его же форме будет явным перебором.

Тем временем я не спеша приковылял к самому дому Федченко и остановился возле их забора. В принципе, мне нужна только лопата, которую я видел как раз в летней кухне. А до темноты можно будет провести время неподалеку от кладбища, не мозоля больше никому глаза. Оставалось только решить, как незаметно взять лопату. Открыв калитку, я как можно тише проковылял к летней кухне, но, не успел я дойти до нее, как меня остановил разговор двух женщин, сидящих на скамейке перед домом. Я остановился за углом, в нескольких метрах от говорящих. В одном из голосов я узнал подавленный голос Фед-ченко, второй мне был не знаком, скорее всего, это была ее подружка или соседка.

– Он приехал совсем другим, как будто и не он вовсе, я просто не знаю, что делать.

– Успокойся, Наташа. Это все же военное училище, там все люди меняются.

– Да что меняются? На пятом курсе уже, не мальчик ведь. Здесь другое. Он как будто и не он, совсем другой человек, не мой сын, понимаешь?

– Не говори глупостей. Может, у него что-то случилось? Ты спроси. Может, он влюбился? Или проблемы какие.

– Думаешь, я не спрашивала? – тут Федченко стала плакать. – Спрашивала. Но он заладил только об этом Вите Лескове. Я понимаю, если бы он с ним дружил, но он его знает только потому, что Саша его друг. Зачем ему этот Лесков сдался?

– Говорят, – собеседница Федченко перешла на шепот, – что Лесков поубивал кучу народу в Столице, и мать свою в придачу.