— Одному мне как-то душевней работается, — заметил Схимник, снова разглядывая нового «ценного сотрудника».

— Это не тот случай, чтоб одному, — Виктор Валентинович ласково провел пальцами по малахиту. — Так. Твой Гунько звонил ей еще раз?

— Ну звонил. А что толку? Мы же пока не можем ей доказать, что ее приятель жив, вот она трубку и бросает. Пока она не сможет с ним поговорить — тут рассчитывать не на что.

— Очень плохо. Что там с этим Новиковым? — Виктор Валентинович встал и неторопливо подошел к копии со скульптуры Лоренцетти «Мертвый мальчик на дельфине». Остановился и начал внимательно ее разглядывать.

— Врачи говорят, надежда пока есть. Я положил его в вашу больницу, охрану поставил, а больше от меня ничего зависит. Не моя вина, что Бон ему пулю в голову засадил. Сергеев сказал, что вы…

— Во-первых, изначально не надо было позволять, чтобы тебе самому голову проломили! Как это могло случиться, а, Схимник? Они я еще понимаю, но ты?..

— Скажите… а… эта девушка… она вам ничего не показывала? — вдруг снова нерешительно подал голос Сканер, и сонный взгляд обратился на него. — Может, она показывала вам… какой-нибудь рисунок?

— Нет.

Не поворачиваясь, Виктор Валентинович усмехнулся.

— Это будет тебе уроком — нельзя недооценивать творческих людей. Нашли, наконец, Чалецкого и Семакова?

— Да, в Ялте. Как и предполагалось, оказалось, что сергеевских мальчиков отправили в лучший мир. Семе глотку перерезали, Чалому башку прострелили.

— Кто, узнавал?

— Похоже, кто-то из ялтинских. Какая-то у них там завязка вышла из-за бабья…

— Это что же — вместо того, чтобы работать, они… — Виктор Валентинович резко повернулся. На его лице была ярость.

— Я всегда говорил, что они абсолютные дебилы, особенно Семаков, — подтвердил Схимник с явным удовольствием.

— Хорошо, беру свои слова обратно, извини. Это Сергеева люди, да?! Очень хорошо! Я с ним поговорю! — Виктор Валентинович вернулся к столу. — Значит так! Киевский случай проверить. С мебельщика глаз не спускать. Постарайся найти кого-нибудь на киевские вокзалы. Из Волгограда людей не убирать — пусть поводят ее девочку еще пару дней. А потом — все! Откровенно говоря, надоело мне Чистову по головке гладить — не может никак решиться — придется подбодрить! Мать ее так и не нашли? Ищите! Кстати, Схимник, не подскажешь, почему она интересовалась твоим здоровьем?

— Вероятно, совесть замучила, — он едва заметно улыбнулся, глядя при этом на Сканера.

— Очень хорошо, — сказал Виктор Валентинович. — Пусть переживает, это нам только на руку. Рано или поздно она сломается. С таким грузом на душе, одна, без друзей, в бегах, испуганная, сбитая с толку… — она придет к нам. Сама придет. За Киев, если это ее рук дело, она еще получит. Все, Схимник, занимайся своими делами. Зайдешь вечером.