— А Людка? — пробормотал Сканер. — А жена Измайлова? Вдруг она поймет? Она же их не рисовала!

— Да, тут конечно, оплошность вышла. Ничего, не поймет. Умерли и умерли. Когда ей было разбираться? Плохо, что мы остальные картины найти не можем — если б ты тогда сразу правильно все сделал… а теперь — Новикова колоть пока невозможно, Чистовой нет, остальных ее клиентов мы пока не знаем. Может, картины в Крыму, а может и в России где-то. А картины эти мне ох как нужны, особенно самая большая, с которой все и началось. Вот как будет их у меня много, тогда можно пару и в расход пустить, эксперимента ради, посмотреть, как их можно использовать в этом качестве…

Сотовый телефон, до сих пор безмолвствовавший, вдруг запищал резко и пронзительно, и Виктор Валентинович, оборвав фразу, сморщился недовольно, потом подошел к столу и взял трубку.

— Виктор Валентинович, извините, что беспокою, — произнес мягкий женский голос, — но он опять отказывается есть, пока вы не зайдете. Не могли бы вы…

— У меня важная встреча! — сухо сказал Виктор Валентинович. — Освобожусь не раньше, чем через полчаса.

— Но ведь он…

— Пусть потерпит — за полчаса еще никто от голода не умирал! — он положил трубку и налил себе коньяку. — Вот же паршивец! Все у него есть, все условия для человеческой жизни! По сравнению с тем, как он жил раньше, сейчас он бог! Еда, техника, компьютер последней модели — все! Но нет, ему еще и я нужен!

— Может, потому, что он одинок? — несмело предположил Сканер. — Все-таки…

— Какое одиночество?! Там все время кто-то есть… персонал, девчонки молоденькие. Или ты имеешь в виду одиночество другого рода? Нет, он вполне самодостаточен. Как только тебе снимут бинты, я вас познакомлю, и ты сам сможешь в этом убедиться. Только хочу сразу предупредить, знакомству этому ты рад не будешь, — Виктор Валентинович снова разлил коньяк по рюмкам. — Ну, давай, выпьем за твою новую жизнь. Проблемы твои последние сегодня решили…

— Уже? — глухо спросил Сканер, и его глаза блеснули между испачканными бинтами. — Неужели это было так необходимо?

— Необходимо, не в игрушки играем, — Виктор Валентинович похлопал его по плечу. — Ну, ну… не нужно расстраиваться. У тебя теперь новая жизнь, никто помешать тебе не может. Ты хотел денег и ты их получишь. Денег будет много, очень много — это я тебе обещаю. С завтрашнего дня начнешь проверять всех моих людей. Распишешь что у них есть и в каком порядке расположено — понимаешь меня? Чтобы к тому времени, как Чистова будет у нас, мы уже подобрали хотя бы несколько натур для нее. Я дам тебе кое-то по живописи — прочтешь, чтобы хоть немного соображать. Тебе ведь придется с ней работать. Подумать только, — он повернулся, внимательно глядя на картину возле часов — «Аполлон и Дионис», — ты-то хоть осознаешь всю значимость этого момента? Ты-то хоть понимаешь, что это начало новой эпохи — нашей эпохи. Возможность счистить с человека все лишнее с помощью мастера — особого мастера, чтобы высвободить нужное нам качество. Убирать всю ненужную шелуху. Этакие опыты по евгенике, а?! Ты поможешь ей, превратишь из мясника в хирурга! Если все пройдет удачно, то мы сможем просто делать нужных людей, великолепных людей всего за несколько дней. Ты понимаешь, что это значит?! Твое зрение, мои средства и мозги и связи… Но только не вздумай вилять, друг мой, — на мгновение его глаза обдали Сканнера холодом, и он вздрогнул. — Не вздумай меня кинуть! Я тебя предупреждаю.