– Бог на Филе и потренируемся. Если что – хрен с его яйцами, невелика потеря… А потом, – тон Славика-II стал неожиданно стал вкрадчивым, – не ты ли сам тут как-то раздумывал, как бы избавиться от Светки, сохранив детей, а?
– Бог на Филе и потренируемся. Если что – хрен с его яйцами, невелика потеря… А потом, –
не ты ли сам тут как-то раздумывал, как бы избавиться от Светки, сохранив детей, а?
– Ты что, козел? Да разве я в этом смысле?! – Славик-I так возмутился, что не заметил, как сам оказался в обороне.
Ты что, козел? Да разве я в этом смысле?!
– Не знаю, не знаю… Но с волосами, ногтями, слюной и кровью тут проблем точно не будет. Разве что со спермой… Но это как посмотреть, что-то она по ночам совсем никакая стала, может, и ходит к кому, пока дети в саду, а ты на работе…
Не знаю, не знаю… Но с волосами, ногтями, слюной и кровью тут проблем точно не будет. Разве что со спермой… Но это как посмотреть, что-то она по ночам совсем никакая стала, может, и ходит к кому, пока дети в саду, а ты на работе…
– А ну, хватит!!! – рявкнул на дуэт спорщиков Славик первый и единственный. Наружу полезли мысли скрываемые, от себя самого хранимые в тайне… И Славик пошел в комнату, где лежала пентаграмма; ночь опять предстояла бессонная, надо подремать часика три-четыре…
– А ну, хватит!!!
* * *
Без пяти полночь Вячеслав Анатольевич Зарубин приступил к сеансу черной магии.
Пентаграмма, слегка развернутая против обычного своего положения, блестела на ковре (Славик долго возился с компасом, точно ориентируя ее по сторонам света). Блестела гораздо сильнее, чем в тот день, когда попала в дом Славика; он, смотря на нее ежедневно, не заметил этого постепенного изменения.
Черные свечи, пока не зажженные, крепились по углам; ровно в центре возвышалась подставка – медный треножник, принесенный позавчера из вагончика. Охранительный круг Славик не стал рисовать, все равно письмена, коими его следовало украсить, стали жертвою прожорливых мышей… Пора начинать.
Он встал и выключил свет, чиркнул зажигалкой и по очереди, против часовой стрелки, поджег черные свечи. Они горели неровно, пламя вздрагивало, искаженные тени плясали на стенах безмолвный и мрачный танец.
Славик осторожно взял в левую руку куклу-Филю и медленно, нараспев, стал читать заклинание – по шпаргалке, которую держал в правой.
Это место в старой книжке было изложено русскими буквами на незнакомом языке. Гнусные мыши старательно над ним потрудились, но все слова повторялись по многу раз, и Славик самонадеянно считал, что восстановил заклинание достаточно точно.