Тата подала чай в большую комнату, где, кроме нескольких изящных деревянных столиков и двух кресел с диваном, ничего больше не было. Видно, обставиться еще не успели. Но кондиционер старался вовсю. Что было очень кстати – кресла и диван были кожаные, липучие в жару, а так ничего, даже приятно скользкие. Одно кресло было как бы отставлено в сторону, словно обозначало некое табу, видно, предназначалось хозяину дома. То, что Тата и Ирена здесь не главные, было заметно и без дополнительных объяснений.

А потом появился Он. Неслышно, словно возник прямо из воздуха. Боря посмотрел на Него и понял в секунду: нет, здесь не сумасшедший дом, и этот человек ждал их, и Он не псих. И в Бореньке поднялась жаркой волной внезапная безумная надежда, которой не могло быть, а вот взялась же она откуда-то. И он понял вдруг, что надежда эта словно перелилась из глаз в глаза, из взгляда вошедшего, возникшего ниоткуда хозяина этого странного дома, прямо в его, Боренькино, нутро, осела и вмиг проросла ожиданием. И Боренька смотрел и смотрел и не говорил ничего, да хозяин ни о чем его и не спрашивал, и все-таки они говорили. А потом рядом возник еще один человек, но этот был обычный, кажется, назвался Стасом, и сказал что-то вроде того, что все готово и можно начинать.

И кажется, именно этот Стас и повел всех в подвал. ОН шел рядом, будто помогал, и один раз ободряюще дотронулся до Бориного плеча, но не заговорил. Впрочем, в словах не было нужды. И без того происходило нечто необыкновенное, что Боря не мог назвать из страха, что спугнет. В подвале лежал связанным неизвестный с кляпом во рту, живой и трепещущий. Слава Богу, не младенец, неожиданно обрадовался Боренька. А дальше не удивлялся ничему.

Лица людей, окружавших его, изменились вдруг ужасным, но ведомым ему по сказочным легендам образом. Лера, увидел он, осела на пол и, похоже, была без сознания. Но это не имело значения. Боря больше не боялся. Он смотрел во все глаза, привыкал и смирялся, жадно впитывал свое будущее. Он видел лицо хозяина, и оно не казалось ему отталкивающим, наоборот, огромные белые хищные клыки делали его невыразимо прекрасным, таким, что Боря опасался за его реальность. Не оттолкнула его и кровь, короткой струей рванувшая из артерии, когда хозяин отпустил шею жертвы. Потом видел и остальных – Тату, Ирену, Стаса. Стас пил кровь прямо из умирающего тела, Ирена и Тата – по очереди из чаши. А Он подошел к Бореньке, с нормальным уже лицом и вполне человеческими клыками. Спросил:

– Сможешь?!

Боренька понял, о чем Он. И еще раз для верности спросил сам себя, годится ли для ТАКОЙ жизни? Конечно. Конечно, да. Он видел, он знает, он может, он согласен. Право, для бессмертия это невеликая цена.