Подойдя к шкафу, приоткрыла дверцу, запустила руку в маленький холщовый мешочек. Достав пахнущую плесенью горошину, торопливо проглотила ее, затем легла на кровать. Она не знала, что с ней будет дальше, но сейчас ей хотелось забыться. Ничего не знать, ни о чем не думать. Обо всем забыть.

Но даже наркотик не принес желанного облегчения, слишком тяжел оказался обрушившийся на неё удар. Татьяна понимала, что должна все выдержать, и знала, что выдержит. И все равно ей было очень тяжело. Медленно шли минуты, а она все лежала и молча смотрела в потолок полными слез глазами.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Он жил в чужом мире почти два месяца. Жил, не имея возможности вернуться. И спасение его стало дорогой в один конец.

Эти месяцы стали для старого мага самыми тяжелыми в жизни. Там, в его родном мире, остались Рита и Сергей, остался Игорь. И еще Андрей. Что с ними, где они? Погибли в неравной схватке с демоном, или смогли спастись? У него не было ответа на эти вопросы.

Потянув за шнур, связанный из тонких лиан, Николай Александрович вытянул из озера плетеную корчажку, аккуратно достал из неё несколько рыбешек. Сегодня улов оказался совсем скудным. Так ему никогда не скопить силы…

Чтобы вернуться домой, ему не хватало энергии. Не хватало простой еды, уже который месяц он жил впроголодь. Открывшийся ему мир оказался на редкость скуден. А может, у старого мага просто не оказалось необходимых навыков.

Высоко в небе медленно пролетела величественная птица. Старик проводил ее грустным взором, затем взглянул на пойманных рыбешек. Так он никогда отсюда не выберется…

Он съел их целиком — вместе с потрохами, вместе с жесткой и скользкой шкуркой. Как никогда ему нужна была пища, и он никак не мог ее добыть. Плетеные силки, которые он ставил на крупного зверя, неизменно оказывались пустыми либо оборванными. Попытки достать зверя деревянным копьем или камнем тоже не принесли результата. Казалось, что этот мир ополчился против него, не желая выпускать из своих цепких объятий.

И все-таки он не сдавался — две последние недели упрямый старик рыл яму. Рыл на звериной тропе, веря в то, что на этот раз природа сжалится над ним и уделит чужаку малую толику от своих щедрот. Земля была твердой, выломанные в лесу ветки, которыми он копал, то и дело ломались. Порой дело застопоривалось из-за прочных гибких корней, вырубать которые оказалось сущим мучением. Нестерпимо болела рука, разодранная когтями демона. И все-таки постепенно работа шла к концу: яма становилась все глубже, а вера в успех — все сильнее.