Расщепив камнями концы нескольких толстых веток, он сделал колья и укрепил их на дне ямы. Сверху закрыл яму прутьями, потом уложил слой листьев и присыпал все землей. Теперь оставалось только ждать.

Первый день принес разочарование — пробравшись утром к яме, старик лишь грустно покачал головой и вернулся к озеру. Так было и на второй день, и на третий. Так наверняка будет и сегодня — глупое зверье отказывалось лезть в его западню.

Покончив с завтраком, он не спеша встал, подошел к воде и вымыл руки. Затем забросил корчажку обратно.

По дороге к яме Николай Александрович думал о том, что надо изобретать что-то новое. Может, снова попробовать силки, или придумать какую-нибудь хитрую ловушку…

Глухое злобное хрипение он услышал еще издали. Еще не веря в удачу, приблизился к яме, осторожно заглянул в нее.

Судьба сжалилась над ним. Там, внизу, напоровшись брюхом на острый кол, бессильно скреб копытами землю неведомый ему зверь. Маленькие глаза животного пылали ненавистью, рога в бессильной ярости царапали стены.

У него уже все было приготовлено. Отойдя в сторону, старик дрожащими руками разгреб кучу листьев, под ней оказалась груда больших камней. Он натаскал их сюда специально для этого.

Старый маг не чувствовал жалости, мир представал сейчас перед ним совсем в другом свете. Ценой жизни этого зверя он сможет спастись сам, сможет спасти учеников — если они еще живы. У него не было выбора — подняв камень, старик примерился и с силой опустил его вниз, на голову хрипящего зверя.

Зверь затих лишь тогда, когда запас камней подошел к концу, — животное яростно сражалось за жизнь. И все-таки силы оказались неравными…

Мяса было много. Так много, что по щекам старика, пока он разделывал добычу, ползли слезы — два месяца голода могут довести до безумия кого угодно. Но теперь все будет совсем по-другому. День, другой — и он вернется домой. Обязательно вернется.

У него не было огня, и первые куски мяса маг ел сырыми, запихивая их в рот окровавленными пальцами. Потом, утолив казавшийся ему бесконечным голод, стал запасать мясо впрок. Нарезая его остро сколотым камнем на узкие полоски, он раскладывал их на нагретых солнцем валунах, нанизывал на ветви, не забывая время от времени отправлять в рот наиболее аппетитные кусочки.

Потом он спал, а проснувшись, вновь занялся мясом, чувствуя, как струится по телу согретая энергией чужой жизни кровь. Стали более послушными мысли, теперь их занимала не только еда. Старик оживал и чувствовал это…

Он провел в этом мире еще шесть дней. И лишь утром седьмого дня лес вокруг него растаял и сменился знакомой обстановкой его городской квартиры. Так просто, и так неизмеримо тяжело. Здесь все осталось так же. Вот книга у кровати, оставленная в тот день, когда они поехали в дом Виктора. Немытая посуда — сразу вымыть не успели, а потом уже было некому. Никто сюда больше не приходил…