Когда он опустил взгляд, рука с крючками уже исчезла, а вой утих. Давид посмотрел на потолок, туда, куда улетела бабочка.

Исчезла.

Рядом с ним зашевелился Магнус, пробормотав во сне:

— Мама...

Давид осторожно вылез из кровати, так, чтобы не разбудить сына. Закрыв за собой дверь, он опустился на кухонный пол и зарыдал. Он плакал, пока не иссякли слезы. Мир снова опустел.

Я верю.

Где-нибудь, когда-нибудь он снова будет счастлив.

Р-Н. ХЕДЕН, 22.35

Р-Н. ХЕДЕН, 22.35

Флора переменила свое мнение.

То, что тело нуждалось в душе, казалось естественным. Удивительнее было то, что душа нуждалась в теле. Все, что осталось от Евы, можно было спокойно отправить в печь или закопать в землю, как какой-нибудь мусор.

Зачем мы рождаемся? В чем смысл?

Это по-прежнему оставалось для нее загадкой — она об этом ничего не знала. В компетенцию Смерти это не входило. Какое-то время Флора продолжала сидеть на коленях возле опустевшего тела, прислушиваясь к звукам, доносящимся с улицы. В Хедене царил хаос.

Я этого не вынесу...