– У-у! – вдруг тонко и длинно взвыл человек в рясе. Крик этот никак не походил на звуки, которые может издавать человек, скорее он напоминал вой волка или, того хуже, оборотня. И в эту же самую минуту откуда-то сверху, из-за пределов котловины раздался ответный вой, многократно усиленный и еще более зловещий. Было ли это эхо или нечто иное стало причиной зловещего воя, осталось неясным. Волосы на голове у Жени зашевелились. Сделалось до того страшно, что она вдруг почувствовала, как горячая струйка потекла по внутренней стороне ног. Захотелось упасть на землю и больше никогда не подниматься.

– Здесь мы собрались во имя твое, черный повелитель, – утробным голосом изрек рясоносец, – и во имя твое мы приносим на заклание девицу, рекомую Глафира, и сия Глафира станет плоть от плоти твоей.

Произнеся эту тираду, вещун мгновенно скинул рясу и предстал совершенно обнаженным. Толпа взвыла. Теперь лицо человека, правившего сатанинский бал, было хорошо различимо, и Женя, присмотревшись, узнала в нем… Нет! Не может быть! Вот уж кого она никак не ожидала здесь встретить. Она невольно провела по глазам вспотевшей ладошкой. Ошибки быть не могло. Перед ней буквально в нескольких шагах находился… смотритель Богачевского кладбища Иван Иванович Кувалдин, одно время считавшийся убитым и обезглавленным.

Человек, в котором Женя узнала смотрителя кладбища, медленно приблизился к лежащей на камне Кавалеровой, провел рукой по ее бедру и повернулся к сборищу:

– Перед тем как принести ее в жертву нашему господину, нужно пролить ее кровь без применения железа или иного металла. – Он криво усмехнулся, отчего его лицо стало похоже на дьявольскую личину. – Первая кровь – лучшая кровь! – Он рывком раздвинул Глашины ноги.

– Ага-ага, – захихикала стоящая рядом с ней дебелая дама. – Сейчас он ее… А потом… Ведь не может же он на самом деле зарезать? Это так… Жути нагоняет. Сейчас… сейчас… а потом мы все… – Ее бессвязный лепет, гаденькие смешки, откровенная жажда грязного действа стегнули Женю словно кнутом. Так вот о чем толковал старик! А она? Ей-то как поступить? Стать соучастницей этого глумления? Безучастно наблюдать за происходящим?! Так не пойдет! Сейчас она приблизится к мерзкому Кувалдину, вцепится в него, начнет бить, царапать, кусать… Станет сражаться, а там будь что будет.

Женя стала протискиваться вперед, касаясь голых, липких от пота тел.

"Саван, – внезапно возникло в сознании, – черный саван…" Какой еще саван? И тут она почувствовала, что снова слышит Глашу. Или не ее? Будто некая сущность извне пришла им на помощь.